Хлопоты ходжи Насреддина

— Нарушил нашу старую договоренность. Подосланный им убийца по прозвищу Бешеный пес едва не лишил меня жизни. Спасло меня лишь заступничество Аллаха… Написал?

— Аллаха… Да, хозяин!

— Поэтому взываю к Вашей милости и прошу Вас выслать отряд доблестных воинов, дабы покончить с его бандой раз и навсегда. Они стали слишком опасны. Ваш покорный слуга, кази Шарифбек.

— Слу-га Ша-риф-бек… Все, мой господин! — отнял перо от бумаги писарь.

— Какой еще слуга? — взъярился Шарифбек. — Что ты плетешь, негодный?

— По… покорный, — пролепетал тот, сверившись с бумагой. — Вы же сами изволили сказать.

— Ах, ну да. Молодец! Дай-ка я перечту, — требовательно пощелкал кази пальцами, а ходжа отстранился от окна и попятился за угол, таща за собой ошарашенного Саида.

— Ну вот! Теперь тебе бояться больше нечего. Если ты, разумеется, всерьез решил стать порядочным человеком.

— О ходжа, я уже начинаю бояться вас! — у Саида заметно тряслись коленки и губы.

— А вот этого делать вовсе не стоит, — ответил ему ходжа, выбираясь из кустов на ровную дорогу, проходящую рядом с домом кази. — По крайней мере, до тех пор, пока ты живешь честно.

— А что же мне теперь еще остается? — повесил плечи Саид, плетясь следом за ходжой.

— Э-э, Саид, я вижу, тебя потянуло на старое.

— Вовсе нет! Только что я умею?

— Ты умеешь неплохо строить дома. И еще рушить их, — подмигнул ему Насреддин. — Так что работа для тебя всегда найдется.

Саид что-то проворчал себе под нос. Ходжа не расслышал сказанного, но не стал переспрашивать. Он прекрасно понимал, как парню сейчас тяжело. Ведь нелегко в одночасье сделаться порядочным человеком, отринув все плохое, включая прошлые привычки. Но то, как кончил Юсуф, обязательно должно было внушить Саиду страх как за его прошлое, так и за будущую жизнь тоже — в этом ходжа нисколько не сомневался.

Под широкой сенью грецкого ореха, что рос напротив дома кази, их с нетерпением поджидал Икрам. Когда ходжа приблизился к дереву, дехканин выбежал ему навстречу.

— Что там?

— Разве ты не видел все своими глазами?

— Видел, ходжа! Это… это кошмарное зрелище.

— Собаке собачья смерть. Зато нам самим не пришлось марать об этого негодяя руки.

— Тут ты прав, — согласился с ним Икрам, когда они вместе скрылись в тени орешника. — Но что мы будем делать теперь?

— Ждать, — сказал Насреддин и опустился на траву, прислонившись к теплому шершавому стволу.

— Чего? Ведь все уже свершилось.

— Не все, — не согласился с ним Насреддин. — Нужно еще поблагодарить кази за оказанную нам услугу.

— О ходжа! — взмолился Икрам. — Кончай уже шутить с огнем.

— Глупости, друг мой. К тому же нам нужно забрать твой мешок.

— Знаешь, я готов подарить этот мешок кази, даже все мешки, что у меня есть, только бы не видеть его вовсе!

— Разве ты так богат, что разбрасываешься хорошими мешками? — с серьезным лицом спросил у него ходжа.

— Знаешь, я до сих пор не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез.

— А разве я когда-нибудь шутил о столь серьезных вещах?

— О Насреддин, — застонал Икрам, пряча лицо в ладонях. — Тогда давай поскорее поблагодарим судью, заберем мой мешок и уберемся отсюда.

— Еще не время.

— А когда же оно наступит?

— Как только от дома судьи поскачет всадник с важной бумагой.

— Опять бумагой? И куда это, интересно, он поскачет? И вообще, почему ты уверен, что это произойдет?

— Ты задаешь слишком много вопросов, Икрам. Жди, как ждем мы с Саидом.

Икрам только вздохнул и прислонился к дереву плечом.

Время тянулось медленно. Солнце, поднявшееся уже довольно высоко, раскалило землю, и горячий воздух маревом клубился над ней. Икрам изнывал от жары и неясности. Ходжа терпеливо ждал. Саида, казалось, вовсе ничто не беспокоит. Он отрешенно глядел в небо сквозь листву орешника, щурясь на что-то.

И вот из-за дома судьи показался человек, ведущий в поводу коня. Рядом с ним шел слуга кази, протягивая ему какой-то свиток и что-то объясняя. Человек принял свиток, сунул его за пазуху, кивнул и вскочил на коня.

— Спеши же! — крикнул ему вслед слуга, провожая взглядом наездника. Затем он опустил руку, которую держал козырьком у глаз и побрел к дому.

— А вот теперь пора! — сказал ходжа, поднимаясь с земли. — Идемте, друзья.

Он первым направился к дому кази. Саид с Икрамом поспешили за ним. Взойдя по лестнице, Насреддин остановился у распахнутых настежь дверей и поклонился.

— Мир вашему дому, почтенный кази.

— А, это ты, старый плут? — поморщился Шарифбек, отставляя в сторонку пиалу с чаем. — Что у тебя опять случилось?

— Мы пришли забрать свой мешок, — сказал ходжа, вступая в дом.

— Э, какой еще мешок?

— Тот, что мы принесли тебе ночью, но не решились тебя побеспокоить, и оставили его до утра.

— А… — Шарифбек поднял указательный палец и так и застыл в этой позе с распахнутым ртом.