Хлопоты ходжи Насреддина

— Ходжа, что вы думаете? — с надеждой пристали к нему дехкане.

— А чего тут думать? Будем молоть! Только для этого возьмем нужное зерно. Ну-ка, сойдитесь поплотнее.

Когда дехкане обступили ходжу со всех сторон, тот быстро объяснил им свой план. Дехкане повеселели, и один из них, вытащив из-за пояса пустой мешок, который — увы! — не пригодился, припустил в сторону от мельницы.

— Эй, чего вы там шепчитесь? — насторожился мельник. — Если не будете молоть, то я ее остановлю. Слышите?

— Сейчас будем молоть, не торопись! — крикнул ему в ответ ходжа, и в этот момент вернулся дехканин, таща на своем горбу уже полный мешок.

Подойдя к шаткой лестнице, дехканин ловко взобрался по ней к жерновам, развязал мешок и, не раздумывая, опрокинул его. Раздался скрежет, перешедший в противное хлюпанье и чавканье.

— Уй-юй, — схватился за голову мельник, — шакал ты паршивый! Зачем ты высыпал в жернова песок с этой вонючей глиной?

— У меня было зерно, мешок зерна, но пока оно мололось, то куда-то испарилось. Выходит, мне придется полгода есть песок с глиной, вот я и решил их смолоть.

— О несчастный, что ты натворил?! — вскричал мельник, бросаясь на задок мельницы. — Моя мука — все испорчено! Ох, проклятый ишак, погляди, что ты натворил.

Но тут мельник опомнился, однако, было уже поздно. В открытую заднюю дверь ввалилось множество народу, и от увиденного все замерли, столпившись у порога живой стеной: с этой стороны жерновов был устроен еще один желоб с вместительным коробом под ним. Сейчас по желобу стекала противная зеленоватая жижа и плюхалась в короб, который был больше чем наполовину заполнен мукой. Вернее, тем, что раньше было ею.

— Вон, вон, все вон отсюда! — замахал мельник руками на собравшихся. — Вам сюда нельзя. Уходите!

Но его никто не слушал, и ни один человек не двинулся с места. И тогда до мельника наконец дошло, что случилось. Он рванулся к лестнице, что вела к забранному квадратным люком проему в потолке, но двое дехкан подскочили и ухватили его за ноги. Мельник визжал и вырывался, дергая ногами, его оторвали от лестницы, и он, пересчитав носом перекладины, съехал вниз.

— Ну, чего вы, чего? — испуганно отполз он в угол, шмыгая разбитым носом и непрестанно утирая окровавленное лицом. — Это не я придумал, это все Хасан. Клянусь всевышним, это не я!

Один из присутствующих занес над ним свой громадный кулак, но вид у мельника был настолько жалок, что дехканин только пнул его легонько в ногу, в сердцах плюнул и отвернулся.

— Гад! Мерзкая жаба.

— Да чего с ним говорить? К судье его! — выкрикнул кто-то.

— На что нам продажный судья? Мы его и сами можем проучить.

— Да ну его, связываться еще с этой мерзкой рожей, — махнул рукой первый из дехкан и тут заметил мешки, аккуратно составленные в темном углу за невысокой перегородкой. — Смотрите, а это что такое?

— Не трогайте это! — опять взвизгнул мельник. — Это камни, честное слово, камни.

— Сейчас поглядим, что это за камни, — дехканин прошел к мешкам и развязал один из них. — Да ведь тут мука! Вот она где, оказывается.

— Не трогайте, прошу вас, — захныкал мельник. — Это мука Хасана, он меня прибьет, если недосчитается своих мешков.

— А разве тебе есть разница, кто это сделает? — спросил ходжа, грозно поглядывая на Хасанова работника. — Это могут сделать и они, — указал Насреддин на обозленных обманом дехкан.

Мельник всхлипнул и утер лицо ладонью, растерев по нему размоченную кровью муку.

— Давайте разделим ее! — воскликнул первый дехканин, что обнаружил мешки. — Тут на всех с лихвой станется.

— Нет, — покачал головой ходжа. — Сделаем все по закону, чтобы вас потом не обвинили.

— Ходжа, вы, верно, шутите! Какой закон? Ведь мираб друг кази.

— А вот это мы еще поглядим. Ты, ты и еще ты, — ходжа выбрал трех мужчин, — идите за Хасаном и приведите его в суд.

— А если он не захочет с нами идти?

— Так уговорите его! Неужели у таких крепких, закаленных работой мужчин недостанет сил объяснить изнеженному бездельнику Хасану что к чему?

— Это мы запросто, — заулыбались дехкане.

— Ты пойдешь с нами, — мрачно взглянул Насреддин на притихшего в углу мельника. — Или хочешь, чтобы тебя туда отвели?

— Нет, нет, что вы, ходжа! — Мельник втянул щекастую голову в плечи. — Я сам дойду.

— Вот и прекрасно. Со мной пойдут четверо, чтобы этот гусь не надумал сбежать.

— Да вы что! — округлил глаза мельник. — У меня и в мыслях подобного не было.

— Это хорошо. В противном случае ты вряд ли сможешь дойти до кази собственными ногами. Да и бегать уж точно разучишься.

— Да, да, я все понимаю.

— Тогда чего же ты тут расселся? Вставай и пошли! — приказал ходжа и первым вышел в дверь.

Мельник, немного помявшись, с трудом поднялся с пола — болели ушибленные о лестницу ребра, — и поплелся следом за Насреддином в окружении сильных и очень злых дехкан.