Хочу ненавидеть тебя

– И сейчас ты скажешь: а что делал мой отец, – что – то на душе хреново. Я почему – то думал, что отец Ани только о своей семье думает, а приюты— прикрытие. По крайней мере именно такую информацию раньше давал и мой отец, и позже Костя. А самому лезть и проверять мне было не интересно. Или правду узнать боялся. Боялся узнать, что мой отец гораздо большее чудовище, чем Самсонов. Что я сам— выродок чудовища.

Я достаю сигареты, о которых не думал несколько дней. Аня берет меня за руку и уводит в нишу, возле входа, где нас не будет видно из окон.

– Твой отец сделал очень важную вещь, Богдан.

– Какую?

– Он любил тебя. Долго отгораживал от той грязи, в которой жил сам. Значит хотел для тебя другого, – она забирает сигарету и выбрасывает в урну, а потом обхватывает мое лицо руками и поднимается на цыпочках, целуя. – Он сам научил тебя любить. И я могу бояться, могу даже не доверять тебе, но знаю, что ты меня любишь. Чувствую, если хочешь.

Меня накрывает. Я жадно впиваюсь во влажные губы, толкаю Аню к стене, но она тут же начинает дрыгаться и сопротивляться.

– Богдан! Тут дети, ну что ты творишь.

– Просто с ума по тебе схожу, – шепчу, ощущая как меня от эмоций разрывает. Моя, моя Аня. – И как я буду без тебя месяц?

– Ну прям уж месяц. Пару раз я к тебе прилечу, посмотреть, так уж сильно ты меня любишь.

– Анна Юрьевна, – отвлекает нас высокий парень. – Теперь понятно, почему вы опоздали. Только мне казалось, вы замуж за другого выходили.

Что ему надо?

– Все меняется, Орлов. Все меняется. Оказывается я уже жена, представляешь.

– Фига… Его что ли?

– Тебе чего надо, молокосос?

– Ты кого молоко…

–Хватит, – Аня вклинивается между нами. – Орлов у нас любопытный сильно. Иди, я скоро подойду.

Орлов этот сплевывает и уходит. А я Аню к себе подтягиваю.

– Он на тебя запал…

– Нашел к кому ревновать. Пойдем, узнаешь его поближе, полюбишь.

– Мне достаточно тебя, – усмехаюсь, и мы вместе идем в светлое здание, проходим в зал, где у них репетиции. А потом я долго сижу и слушаю, как они репетируют. Потом заказываю еду для всех и ржу с Орловым над каким то тупым роликом в сети, а потом мы добираемся с Аней домой и очень хотим потрахаться. Но стоит нашим телам коснуться мягкой постели, как мы решаем, что поспать хотим больше. На утро мне нужно ехать в аэропорт, но звонит Самсонов и говорит, что со мной хочет поговорить Костя.

И я боюсь с ним встречаться. Потому что потом сидеть за убийство мне не улыбается. О чем и говорю считайте тестю.

– Он в центральном отделении. Официально я ничего ему пришить не смогу, так что поедем в ссылку под конвоем. Сейчас за решеткой, так что если ты не будешь брать с собой пистолет, то не доберешься до него. Ну и еще у него сломан нос, обе ноги и все пальцы. Так что тут только добить…

Нормально…

– Понял, Юрий Вячеславович, – я даже не знаю, что сказать.

– Обидишь Аню, за пистолет возьмусь уже я. И не промахнусь мимо твоей тупой башки.

Вот и поговорили. Я отнимаю трубку и смотрю на раскинувшуюся на кровати Аню. Сладкая моя девочка. Я наклоняюсь, чтобы погладить упругий зад, между булочек, сладкую киску.

– Отстань, я устала, – мычит она в подушку, а я усмехаюсь, потому что на самолет я сегодня опоздаю точно, а к Косте можно не спешить. Так что убираю телефон и нависаю над Аней, держась на одной руке. Второй беру уже твердый член и начинаю водить между половинками сладкой попки. Касаюсь половых губ, раздвигаю их, скользя по мокрой промежности.

– Богдан, – то ли стонет она, то ли ноет. А я наклоняюсь к шее, цепляю зубами и тяну, пока член мягко и нежно проникает в самое нутро. Легкие толчки быстро сменяются грубыми, жесткими шлепками тело об тело. Я кайфую, смотря, как влажный член быстро скрывается и появляется снова, толкаясь все глубже. Ставлю Аню раком и с ума схожу от того, как она прогибает спинку, как подмахивает мне попкой, как пальцами простыни мнет, словно на ветру держится. Я провожу по влажной спине, берусь за бедра, фиксируя ее в одном положении и начинаю вбиваться глубоко, на полной скорости, доводя Аню до крика. Она орет в подушку,но я резко хватаю ее за волосы.

– Кричи! Кричи для меня, хочу оглухнуть от того, как сильно ты кончаешь, – рычу ей в ухо, не тормозя не на мгновение, снова и снова толкаясь в пульсирующее влагалище, пока поясницу не сводит, пока яйца не начинают гореть, но я сжимаю челюсти и терплю и добиваю до оргазма, только после того, как с визгом кончает Аня.

Мы вместе падаем на кровать, шумно дыша. Аня тут же забирается на меня, обнимает ногами и руками.

– Мы вроде в аэропорт хотели ехать?

– Да, но тут дело одно наметилось.

– Скажешь?

– Костя изъявил желание со мной увидеться, а я вот думаю, как проехать мимо оружейного и не купить пистолет для него.

Глава 24. Аня

– Ясно, – по коже мороз просто от того, что они вообще будут разговаривать. Мне кажется, это худший женский страх, что любовники встретятся и начнут тебя обсуждать. И лучше, если я буду при этом присутствовать. – Я еду с тобой. И не слова!