Хочу ненавидеть тебя

– Это еще зачем. Я хочу видеть.

– Нет. Сегодня только чувствовать. Представим, что ты стесняшка, и все будет происходить в темноте.

– А если ты будешь снова меня снимать?

– Тогда я лично дам тебе пистолет и помогу нажать на курок. Ань, давай хотя бы сегодня забудем о плохом.

– Но завтра ведь наступит.

– Только если мы этого захотим.

• Легко вот так рассуждать. Но порой очень хочется отложить завтра, чтобы как можно дольше остаться в этом прекрасном сегодня.

– Расслабься, Ань, – шепчет он, а я вздыхаю, закрываю глаза и даю завязать себе глаза. Полностью отдавая себя в его власть. И молясь всем существующим богам, чтобы это не было ошибкой.

Вздрагиваю, когда на живот льется прохладное масло, поджимаю пальцы когда чувствую на этом влажном пятне тяжелую руку. Мне сложно расслабиться, но не признать, что прикосновение Богдана приятны, я не могу. Более того, его руки, растирающие масло по животу, неимоверно возбуждают. Я слышу, как он рядом шлепает по кафелю, чувствую его мужской запах где – то очень близко. Шумно выдыхаю, когда тяжелые руки накрывают мне грудь, пальцы сжимают плоть, вынуждая меня задыхаться от ощущений. Тактильное издевательство, вот это что, это сильнее того, что было раньше, потому что все чувства сосредоточены только на коже, которая горит от его сильных рук.

– Богдан, я хочу смотреть, это чересчур.

– Вот ты неугомонная, прижимает он мою спину к столу, когда я выгибаюсь, не в силах выносить эту чувственную экзекуцию. . – Знаешь, что, займись-ка делом.

Делом? – хочу спросить, но не успеваю, потому что он тянет мою руку вверх к чему – то тёплому, гладкому и длинному.

– Знаешь, – усмехаюсь я, сжав пальцами основание члена, – все ещё закрытыми глазами я могла бы подумать, что это змея.

– Ну так придуши его, пока я делом занят. И хватит болтать.

Я усмехаюсь, провожу пальцами вдоль змея-искусителя, предвкушая, что и во мне он будет двигаться так же медленно и нежно, как вдруг шумно выдыхая, забываю обо всем. А все потому что руки Богдана уже переместились с груди на ноги, бедра, вернее даже внутреннюю их часть, так близко к самому интимному месту. Я сжимаю ноги, но Богдан ловко раздвигает их, продолжая одной рукой массировать ноги, а другой кружа около промежности. Я застываю, пальцы на члене сжимаются крепче, пока Богдан дразнит меня, даже не пытаясь прикоснуться к половым губам.

Он сам двигает членом в моей руке, пока я пытаюсь дышать от бурного предвкушения, от сладости, которая течет по моим венам, только от этого чертового массажа.

– Может ты просто трахнешь меня-терпеть сил нет. Вдруг чувствую, как свет, который пробивался сквозь темный платок, погас, а член, что был в руке, теперь елозит по щеке. Я чтобы отвлечься, хоть немного сбавить градус, как сбавляют опьянение горячим кофе, открываю рот, чтобы принять член в рот. Умом я понимаю, что сейчас Богдан на мне, и, возможно, стол может сломаться, а с другой стороны он пальцами творит какое-то чудо у меня между ног, при этом даже не касаясь самого сокровенного. А стоит ему коснуться, легонько, кончиками пальцев, как я мычу, чувствуя, как во рту пульсирует твердая плоть. Это не массаж, это даже не брачная ночь-это самая что ни на есть пытка. Самая эротичная пытка.

Глава 23. Богдан

Мне очень хочется, чтобы сегодня не заканчивалось. Чтобы Аня была всегда такой. Мягкой, податливой, забавной, чтобы никакие проблемы больше не стучали в дверь. Ради такого я готов каждый день проводить сеанс массажа, особенно когда она с таким рвением берет в рот, чтобы хоть немного отвлечься. И это правильно, потому что я только начал, потому что сегодня она ощутит член внутри себя, только когда действительно будет к этому готова. Тогда, когда признается, что любит. Что больше не уйдет. Что поедет со мной в Лондон и будет каждую ночь со мной. Шантаж, о да. Но думаю Аня не сильно против такого шантажа, особенно когда мои пальцы все— таки коснулись заветной цели и стали мягко натирать, как будто рисуя узоры. Она дрожит, мычит мне в член, вынуждая и меня стискивать зубы и сдерживаться от того, чтобы не пихнуть ей член в самое горло.

Я снова и снова ласкаю пальцами половые, такие сочные розовые губки. Сначала одной рукой, потом подключаю вторую, пальцами которой легонько раскрываю лепестки, чтобы проникнуть в сладкое тугое нутро.

Сука – рвется стон, потому что она чертовски влажная и горячая. Уверен, что толкнись я сейчас туда всей длиной члена, она бы приняла меня и еще бы спасибо сказала. Но пока я сую только два пальца, чуть раскрываю, растягиваю другой рукой, легонько надавливая на клитор. Довожу до крайней точки, чувствуя, как она мычит, сжимает губы на стволе и тут же убираю руки, не давая ей дойти до крайней точки. Она недовольно рычит, пальцами находит мой зад и ногтями в него впивается, а я по влажной пизденке шлепаю, слизываю сочные капли с половых губ. А затем член достаю.

– Изверг, – хрипит она. – Кто так делает!

– Мы только начали, расслабься, – обхожу ее и ноги раздвигаю. Залезаю сверху, она вдруг шепчет.