Хочу ненавидеть тебя

Я даже прикрикнула, потому что Богдан уже нахмурил свои брови и открыл рот, чтобы очевидно напомнить мне, что я-девочка, и я не должна лезть в мужские разговоры.

– Аня, думаю тебе лучше остаться дома.

– Богдан, я думаю, что ты очень хочешь, чтобы наша разлука прошла максимально безболезненно для твоего члена, – сажусь на него сверху и веду пальчиками по твердым кубикам. Офигеть и это все мое. Даже не верится. Нет, вот серьезно. Есть ощущение, что последние пару дней я просто сплю. Скоро проснусь и увижу не улыбку Богдана, а постную рожу Кости.

– Когда я за тобой вернусь, выдашь мне диплом рукоблуда, но с собой не пущу, – он меня с себя снимает и встает. Серьезно?

– Я тебе диплом мертвеца подарю. Да и кто ты такой чтобы мне что – то запрещать? – начинаю закипать, вскакивая. А этот болван как ни в чем не бывало начинает собираться. Ну а я что, прыгаю на него сверху и кричу.

–Значит не пущу тебя. Зачем тебе вообще с ним видеться?

– Да, Аня! Что за проблема? – скидывает он меня, так что я на задницу падаю. И тут же его штаны забираю и убегаю. – Аня! Ну что за детский сад.

Более того штаны я планирую скинуть из окна, что и успеваю сделать из закрытого балкона. А потом язык Богдану показываю. Он только вздыхает и уходит в спальню. Я открываю балкон и за ним. Слышу треск ткани, пытаюсь разглядеть, что он там делает с наволочкой. Потому что подушка валяется на полу.

– Чем занят?

– Спасибо, хоть трусы не выкинула.

– Ты же не пойдешь в трусах? Или решил себе юбку связать из наволочки. – смеюсь над ним, собирая руки на груди.

– Я, если мне надо, и без трусов пойду, а ты, – он вдруг хватает меня в охапку и кидает на кровать. Нависает, разворачивает и руки мне связывает за спиной. И как бы я не кричала, брыкалась, ничего не помогает. – Будешь лежать вот так и ждать меня.

– Богдан! Немедленно развяжи! У меня между прочим травма детская, ты помнишь сколько раз меня похищали? – Богдан замолкает, и я держу пальцы крестиком, чтобы поверил. Но он только шлепает меня по заду и на ухо шепчет.

– Пиздишь, детка. Да ты не волнуйся, я скоро.

– Развяжи меня! Я тебя убью! Я не буду лежать так несколько часов! Идиота кусок! – кричу, срывая горло, а этот хрен только накрывает мой зад и надевает футболку.

– Всего пара часов и я весь твой. Можешь убивать меня сколько угодно.

– Что здесь происходит! – слышу женский крик и пытаюсь шею вывернуть. – Ах ты сволочь! Я так и знала, что тебе нельзя верить! Слышу звон чего – то стеклянного и вижу, как Богдан сдерживает мамины удары, насколько может деликатно.

– Мам! Мам! Да все нормально! Это мы… играем так. Пиздец, встряли.

– Играете!? Он тебя связал! Что он с тобой еще делал?!

– Все, что делал, мне нравилось! – кричу я и тут вижу сбоку хохочущую Алену, которая держит в руках брюки Богдана, которые я и кинула из окна.

– Мелисса, да я же говорила, просто дурачатся. Богдан, это же ваши?

– Мои,– кивает он, аккуратно держа за запястья маму, а потом отпускает. Та часто дышит, потом сама руки опускает. – Простите, госпожа Самсонова, я правда не хотел обидеть Аню.

– Прощу лет через двадцать, если к тому времени не разведетесь.

– Справедливо. Мне нужно идти, а Аня меня не отпускала, вот мы и немного повздорили.

Мама осматривает бардак в комнате и кивает.

– Очевидно, если бы вы повздорили много, здесь был бы взрыв. Понятно. Если вам надо идти -идите.

– Но я вернусь.

– Верю, – усмехается она и идет меня развязывать, умудряясь не тронуть простыню, которой прикрыт срам. Алена тем временем отдает брюки Богдану, а эта скотина спешит удалиться, не забыв крикнуть:

– Я скоро вернусь, закажи мне билеты, паспорт в сумке.

В сумке. Я тебе билет не в бизнес -классе закажу, а возле толчка.

– Ань, иди оденься, давай попьем чай и поговорим.

– У тебя что ни ситуация, так мы идем пить чай, – заворачиваюсь в простыню и шлепаю в гардеробную.

– Обычно это действует, – пожимает она плечами, а я на минуту застываю, смотря, как она собирает разбросанные по комнате вещи. Я никогда не хотела быть такой же спокойной как она, наверное, потому что прекрасно понимала, мне далеко до ее степенности. Изящности. Красоты. Папа помешан на ней. Даже спустя столько лет, потому что в любой ситуации именно она его оазис. Островок рая в этом жестоком мире. Я бы хотела стать таким для Богдана, пусть правда немного скандальным.

Спустя полчаса мы сидим на кухне молча. Потому что я рассказала им все. Вплоть до измен Косте и о том, что произошло по дороге в ЗАГС.

– Ань, одно скажи мне, а ты сама-то готова с ним уехать? Готова жить в чужой стране, вдали от нас?

– Аэропорты работают круглосуточно, мам. Я не на другом конце земли буду жить.

– Это все понятно. Просто… Это все так быстро. Три года вы друг о друге и знать не хотели, а тут раз и женаты, раз и собрались жить вместе.

– Мам, ну это все такое хрупкое, зыбкое, зачем вообще загадывать?

– Допустим, а если ты забеременеешь?

– Это вряд ли мам. После выкидыша врач была вполне радикальна.

– Прошло больше двух лет. Все могло измениться.