Ход черной королевы

— Для того, чтобы вам стало ясно, я должен коротко рассказать об этой марке, — проговорил Ярцев, — так вот, в 1847 году на острове Святого Маврикия вышли две небольшие марки, получившие у филателистов названия «Голубой Маврикий» и «Красный Маврикий». История их возникновения такова: в 1847 году, во время подготовки к ежегодному балу, генерал-губернатор острова Святого Маврикия Роберт Гомм заказал эти марки для рассылки приглашенным на бал. Таков был обычай, существовавший в то время. Гравер Джо Бернанд подготовил две печатные пластины с выгравированными на них однопенсовой и двухпенсовой марками, изображавших профиль королевы Виктории. По завершении работы, — продолжал Ярцев, — оставалось только сделать соответствующую надпись на марке, но нетерпеливый гравер по пути домой зашел в кабак и решил отметить это дело. Он напился до такой степени, что забыл, какая же надпись должна быть на марке, кроме названия острова. Выйдя из кабака, он проходил мимо почтовой конторы, где у входа висел плакат, на котором было написано: «Post office», то есть «Почтовая служба». А написать надо было «Post paid» — «Почтовый сбор оплачен». Придя домой, он так и написал на пластинах. Когда эту ошибку обнаружил губернатор, времени уже не было, и другого ничего не оставалось, как заказать по пятьсот «неправильных» марок голубого и красного цвета. Потом клише заменили на исправленные, а после бала оставшиеся «неправильные» марки были распроданы вместе с новыми. Маленький тираж, небольшое количество сохранившихся марок, отдаленность острова от Европы, где бурно стала развиваться филателия, сделали свое дело. Уже через несколько лет коллекционеры стали гоняться за этими «неправильными» марками, предлагая большие деньги. На сегодняшний день в мире известно лишь о двадцати восьми экземплярах этой марки, но они практически все находятся в частных коллекциях. На всех всемирных выставках демонстрируются только две марки: первая «Голубой Маврикий» — из английской королевской коллекции, сохранившаяся благодаря английскому королю-филателисту Генриху V второй «Маврикий» выставлял на выставках японский миллионер по фамилии Оно.

— А ваша марка тогда откуда взялась? — с интересом спросил Кудрин.

— Из пучины морской, — улыбнувшись, сказал Ярцев, — я стал разбираться дальше и заказал подшивку центральных японских газет за прошедший год. Так вот, в одном из прошлогодних номеров, на первой странице одной из японских газет я нашел фотографию какого-то японца и марки «Голубой Маврикий», после чего заказал перевод этой газетной страницы.

— И что там было напечатано? — Рассказ Женю захватил, интерес возрастал.

— А написано там было следующее, — не торопился Ярцев, — что яхта японского миллионера-филателиста попала во внезапный шторм прямо у самого берега и затонула. Так получилось, что он вез марку «Голубой Маврикий», которую намеревался демонстрировать на очередной выставке. Самого миллионера спасли, а вот марка… бесследно исчезла. Я так предполагаю, что марка, которую я выловил на рыбалке, и принадлежит тому японскому миллионеру.

С этими словами Ярцев достал из кармана ксерокопию газетного листа и листок бумаги, на котором был напечатан русский перевод газетной статьи, и передал их Кудрину.

Женя с интересом посмотрел на фотографии, затем прочитал текст на листе бумаги и сказал:

— Ну, так и верните эту марку ее владельцу.

— Не могу вернуть, — ответил Ярцев, — она у меня пропала.

— Как это так? — удивился Кудрин.

— Когда я позавчера пришел домой, то увидел, что ящик моего письменного стола был приоткрыт, но я так устал, что не стал с этим разбираться, — ответил он.

— Так, — сказал Женя, — давайте все по порядку, где вы живете и во сколько пришли после работы домой?

— Я сосед Баулиной Татьяны Семеновны, которую позавчера убили на нашей лестничной площадке, — ответил Ярцев, — у нее квартира номер пять, а у меня — номер шесть. Очень жаль старушку, жила одна и такая приветливая была.

— Так вы, значит, ее сосед? — спросил Кудрин.

— Да, именно так, — закивал головой мужчина, — когда позавчера я около девяти вечера пришел домой, встретившаяся в подъезде соседка с первого этажа мне и рассказала о случившемся.

— Значит, вы пришли домой около девяти вечера, — задумчиво снова повторил Кудрин, — ничего необычного не заметили в квартире?

— Да нет, — ответил Ярцев, — все было в порядке, а вот сегодня обнаружил, что коробочка с маркой пропала.

— Может быть, вы просто переложили ее в другое место? — спросил Женя.

— Нет, она всегда лежала в одном месте, и мне не было нужды ее перекладывать, — ответил Ярцев.

— А вы точно помните, что закрывали тогда шкафчик на ключ? — проговорил Женя.

— Абсолютно так, — закивал опять головой Ярцев, — ключик всегда со мной на связке ключей, а вот позавчера шкафчик был приоткрыт, и когда я сегодня попытался его снова закрыть, у меня ничего не получилось.

— Значит, замок шкафчика был поврежден, и, возможно, кто-то вскрыл его, — сказал Кудрин, — можно предположить, что вашу марку могли похитить в одно время с убийством Баулиной.