Ход королевой

Подземщики приближались, это чувствовалось по аурам. Элиза осторожно закинула ноги на лесенку, ведущую к насыпи между путями.

По платформе загромыхали шаги, ветер доносил обрывки разговора.

– …И с чего Вэнс вздумалось искать их здесь?

– Пустая трата времени…

Я спустилась вниз, Том следом. Мария поскользнулась на ступеньке и схватилась за дверь, отчего та захлопнулась.

– Как только они закончат, лезем обратно, – шепнула я.

Мы отошли подальше, ежась от холода.

Едва подземщики добрались до багажного отсека, мы как по команде прижались к вагону и затаили дыхание. Обыск продлился недолго. Подземщики удалились несолоно хлебавши, проклиная кригов-параноиков с их идиотскими заданиями. По моему сигналу Мария потянулась к двери и вздрогнула – ручки на ней не оказалось, только сканер отпечатка пальца. Обратный путь был отрезан.

Не успели подземщики скрыться из виду, как раздался свисток.

Слишком поздно. Состав тронулся. Еще пара секунд, и мы лишимся прикрытия. Я лихорадочно замахала руками, делая знаки остальным. Том оттащил Марию от вагона. Мы ринулись в обратную сторону, в наметенные сугробы высотой в человеческий рост, а поезд тем временем уже отъезжал от Сток-он-Трента без нас.

Насыпь хрустела под ногами. Только отбежав на безопасное расстояние, мы рискнули перевести дух. А затем перелезли через забор, отделявший железнодорожное полотно от улицы, и, укрывшись под козырьком автобусной остановки, сгрудились вокруг навигатора. Я развернула карту, где было отмечено наше местоположение, дополненную скудными сведениями о Сток-он-Тренте. Статус – конурбация. Регион – Центральный пояс. Ближайшая цитадель – Бирмингем.

– Надо убираться отсюда, и побыстрее, – выпалила я. – На периферии слишком опасно. Народ здесь чересчур бдительный.

– Придется топать на своих двоих, – вздохнула Мария.

– В такую метель? – пробормотала Элиза, стуча зубами от холода.

– Милочка, я вообще добиралась до Британии пешком. Не беда, справимся. Согласитесь, за минувшую пару недель мы попадали в переделки и похуже. – Мария заглянула мне через плечо в навигатор. – Отсюда до центра Манчестера часов двенадцать ходу. А с учетом погоды и того больше.

Руки непроизвольно сжались в кулаки. Каждый час отсрочки грозил обернуться для Касты мимов катастрофой.

– Анклав расположен в северной стороне. – Я указала на отметку в навигаторе. – Доберемся туда к рассвету, перекантуемся, а на закате снова в путь. Агент Альсафи наверняка сообразит, что случился форс-мажор.

Мария похлопала Тома по спине:

– Ну ты как, сдюжишь?

Из-за давней травмы колена Том слегка прихрамывал.

– А куда деваться? Не станем же мы ждать, пока нас сцапают легионеры.

Я потуже затянула капюшон, оставив лишь прорезь для глаз:

– Самое время размяться.

Хотя в полуночный час на улицах Сток-он-Трента не было ни души, обстановка действовала мне на нервы.

Закоренелый преступник может свободно гулять по цитадели, однако в захолустьях дело обстояло иначе. Атмосфера очень напоминала деревушку Артайн, где мы познакомились с Ником. Тамошние обитатели соревновались друг с другом за право первым вычислить и сдать соседа-ясновидца.

Мы крадучись двигались вдоль дороги, мимо темных магазинов, потухших экранов и редких освещенных окон. Мария производила разведку, нет ли поблизости камер, после чего прокладывала безопасный маршрут. Напряжение немного спало, только когда мы миновали фонари и очутились за пределами городка. Вскоре мы уже пересекали границу региона, отмеченную знаком «Добро пожаловать на Северо-Запад».

На первых порах пробирались по бездорожью и лишь немного погодя отважились выйти на расчищенное шоссе. Том приспособил сучковатую ветку под посох. Чтобы хоть как-то отвлечься от пронизывающего ветра, я принялась считать яркие, особенно по контрасту с Лондоном, звезды. Мириады светил горели на чистом небосводе, не заглушаемые светом фонарей. Собирая разрозненные жемчужинки в созвездия, я гадала: почему рефаиты называли себя в их честь? По какой причине Арктур выбрал себе такое имя?

Мимо промчался грузовик. От рева клаксона мы шарахнулись на обочину и протиснулись под забором из колючей проволоки к полям, утопавшим в сугробах. С неба на ресницы сыпалась ледяная крошка. Навигатор не спасал: чернильный мрак над головой сливался с ослепительно-белыми просторами, лишая нас всяческих ориентиров. Отчаявшись выбраться, мы решили включить фонарики. Окружающий мир поблек, только снежинки вспыхивали всеми цветами радуги.

– Воображаю агиткомпанию для северян. «Присоединяйтесь к Пейдж Махоуни! Увлекательные прогулки в снегу и дерьме гарантированы!» – пошутила Мария, хотя у самой зуб на зуб не попадал от холода.

Я в очередной раз протерла припорошенный снегом экран.

– А ты думала, революция – это сплошной праздник?

– Ну не знаю. У меня величайшие исторические перевороты ассоциируются с роскошными платьями и декадансом.

Том издал короткий смешок.

– Помнится, в школе на уроках истории нам рассказывали, что именно бальные платья вкупе с декадансом и спровоцировали восстания во Франции, – пробормотала я онемевшими губами.

– Не порти мне веселье.