Ход королевой

– Тогда вот мое первое желание: побывать на вашем собрании. О двух других я сообщу позже.

2

Теплым мартовским днем 1985 г. Моника Макинтайр бредет в одиночку по выжженной пустыне.

После депрессии, вызванной гибелью матери, она долго приходила в себя, принимала много медикаментов, обращалась к психиатрам и психологам. Постепенному восстановлению помогало чтение книг и посещение университетских курсов по истории, геостратегии и психологии.

Она даже сдала экзамены и получила диплом преподавателя, подтверждающий, что по всем трем дисциплинам она достигла оптимального уровня. Помимо этого она активно осваивала боевые искусства и развивала мускулатуру.

Она полностью исключила из своего меню жиры, сахара, молочные продукты, алкоголь и кофе.

С физической нагрузкой она чередовала психологическую, практикуя медитацию для безупречного владения своей психикой.

Монике хотелось быть первой во всем. Она получила черный пояс, была крайне требовательна и сурова к себе, достигла высокого культурного уровня. Когда она не читала, то писала, чтобы организовать свои мысли и прийти к важным для себя умозаключениям.

Как-то раз один из психотерапевтов, к которым она регулярно обращалась, похвалив ее за логику и красноречие, посоветовал собрать все ее записи в книгу. Она отнеслась к этому предложению как к новому вызову и засела за эссе, стремясь, как всегда, к совершенству и желая как можно четче изложить все свои мысли.

Результатом стал длинный текст, который она назвала «Одна против всех». Это была похвала индивидуализму, автономности, смелости в утверждении своих собственных представлений вопреки тому, что она назвала «рыхлым коллективным консенсусом». В этой книге она разоблачала демагогию политиканов, которые, желая всем нравиться и переизбираться, на самом деле были всего лишь «беспозвоночными моллюсками, колеблющимися в ритме опросов всех тех, к кому стремятся подольститься». Она призывала к появлению новых руководителей с бесстрашным и связным представлением о будущем.

Она писала: «Принцип демократии, некогда полезный для свержения тиранов, ныне способствует новой форме тоталитаризма – всепроникающей глупости. На так называемые демократические выборы идут, как всегда, демагоги. Она делают вид, что выступают от имени народа, чтобы успешнее его обмануть. Всюду побеждает нивелирование по низшему стандарту. Президентов избирают, наслушавшись их обещаний, которые они не намерены сдерживать, и польстившись на их искусственные улыбки. Реклама и специалисты по коммуникации выдают все это за основы современной эпохи. Но так никогда не достичь ни совершенства, ни мира. Наоборот, это только ускоряет процесс всеобщего отупения, примером чего служит мода на дебильные телепрограммы, льстящие самым низменным инстинктам черни».

Моника писала все это с ощущением, что излагает прописные истины, замалчиваемые из страха отпугнуть широкую публику, не любящую, когда ей суют под нос зеркало, где отражаются ее слабости.

Ее психотерапевт расхвалил рукопись и дал ей координаты своего друга-издателя. Тот согласился издать книгу, хотя не очень верил в успех. Но когда ведущий одной из литературных программ назвал «Одну против всех» «спасительным и необходимым произведением», книга вызвала любопытство, а потом ее вообще смели с книжных полок. Остальное сделало «сарафанное радио». Люди преподносили эту книгу в подарок, показывая тем самым, что получатель подарка, по их мнению, способен понять и поддержать эту апологию индивидуализма и разоблачение демагогии.

Первый тираж был распродан в считаные дни. Не прошло и двух недель, как книга Моники Макинтайр вошла в список бестселлеров.

После этого ее закрутила спираль, забросившая ее, не успевшую подготовиться, на самый верх. При всем том она соблюдала скромность и, даже зная, что ее книга красуется в витринах всех книжных магазинов, систематически отказывалась от интервью и от приглашений в телепередачи, чем приобрела ауру «загадочного автора», еще больше способствовавшую ее известности.

Для Моники возможность зарабатывать на жизнь, не выходя из дома, стала даром свыше. Она понимала, что приобрела замечательную профессию, буквально созданную для нее с ее склонностью к одиночеству.

Тем не менее свой широкий успех вызывал у нее тревогу. Вот почему, пережив первый прилив энтузиазма, она решила совершить самостоятельный переход через пустыню, чтобы обрести себя.

Пустыню она выбрала самую безлюдную, но расположенную как можно ближе: Мохаве на западе США, между Невадой и Аризоной.

Здесь, где не за что зацепиться взгляду, не считая чахлых кустиков, она, подобно многим пророкам до нее, испытывает чувство единения с невидимой силой, порождением бескрайности вселенной, выходящим за пределы банального существования ничтожных паразитов – зазнавшихся людишек, копошащихся на земной поверхности.