Ход королевой

Сейчас не до сантиментов. Николь убила Софи, я убила ее отца. Мы лишили друг друга ключевых фигур.

Игра начинается с нуля.

Моника смотрит на магазин своего автоматического пистолета и видит, что в нем осталась одна-единственная пуля.

Если я хорошо считала и если Николь не перезаряжала свою «пушку», то у нее должно оставаться два патрона. Это как в шахматной партии, когда у одного из соперников осталась одна пешка, у другого – две. Разница в пешку может полностью изменить ход игры. Я не должна выпустить свою единственную пулю на авось.

И тут происходит нечто неожиданное. Моника видит в зеркале заднего вида, что Николь выходит из укрытия. На ней все еще белая униформа заключенной тюрьмы Лонг Кеш.

Она не прячется, но ее пистолет направлен в сторону Моники.

Надумала устроить дуэль, как в ковбойском фильме?

Как мне поступить? Высунуться и выпустить мою единственную пулю, рискуя тем, что она ответит двумя?

Бегут секунды, Монике кажется, что она слышит тиканье шахматных часов.

Я должна одолеть ее психологически. Дестабилизировать ее. Надо, чтобы она меня испугалась.

Она выкрикивает, как проклятие:

– Vulnerant omnes ultima necat.

Она должна помнить, как это переводится: все ранят, последняя убивает.

Тик-так.

Секунды продолжают утекать. Моника знает, что обязана молниеносно проанализировать ситуацию, иначе проигрыш и смерть.

Приемлем ли риск?

Все решится за долю секунды.

Моника все глубже дышит, чтобы успокоиться, набраться уверенности, что ее рука не дрогнет, если придется выстрелить.

Тик-так, тик-так.

Одна пуля против двух – роковая разница.

У врага вдвое больше шансов на выигрыш.

В голове жительницы Нью-Йорка хаос взаимоисключающих мыслей. Желание отомстить за мать и за Софи, победить страшного врага, и здесь же страх смерти.

И это последнее чувство сильнее всех остальных.

Моника слишком долго колеблется, а когда она наконец решается высунуться, чтобы выпустить последнюю пулю, оказывается, что время вышло: Николь успела воспользоваться ее промедлением, чтобы нырнуть в самолет, убрать трап и запереть дверцу…

Наверняка она не умеет управлять самолетом…

Моника выпускает свою последнюю пулю в направлении самолета и слышит, как она без пользы отскакивает от фюзеляжа.

Двигатели ревут с утроенной силой, самолет начинает разбег.

В этот момент прибывает с ревом сирен запоздавшее полицейское подкрепление. Самолет набирает скорость на взлетной полосе, отрывается от бетона и птицей взмывает в небо.

Вокруг Моники суетятся полицейские, а она бессильно смотрит на белую точку – «Фалкон-50», – скользнувшую по диску Луны и уже теряющуюся среди бесчисленных звезд.

Она не сможет вечно от меня уворачиваться. Рано или поздно я ее сцапаю. Мне торопиться некуда.

Пока я ее не прикончу, мое жизненное задание останется невыполненным.

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Брунгильда и Фредегонда

Редко когда встречалась на свете такая лютая взаимная ненависть двух женщин.

Ее история началась в 561 г. Тогда Франция была разделена между двумя внуками короля Кловиса (первого франкского короля, принявшего христианство). Один, Хильперик, был королем Нейстрии со столицей в Суассоне. Второй, Зигеберт, был королем Австразии со столицей в Реймсе.

Оба молодых франкских короля женились на дочерях короля вестготов, правившего на территории, где ныне раскинулась Испания. Зигеберт взял в жены Брунгильду, его брат Хильперик – ее сестру Галосвинту.

Все бы ничего, но Хильперик вступил в связь с красоткой-служанкой, бывшей блудницей по имени Фредегонда, полной решимости взобраться по социальной лестнице. Она задушила королеву Галосвинту во сне и с ходу сменила свое положение наложницы на статус официальной супруги короля Хильперика.

Проведав о жутких обстоятельствах гибели своей сестры, королева Брунгильда уговорила мужа, короля Зигеберта, действовать. В качестве репараций за убийство невестки тот отсудил города Бордо, Лимож и Каор.