Ход королевой

Толпа кричит все громче. Некто, видимо, судья, ударяет в гонг, и все разом умолкают. Собак спускают с поводков. Они кидаются на медведя, он ранит двух первых ударом лапы с острыми, как бритвы, когтями, потом впивается в одну клыками и отшвыривает ее в сторону зрителей, как кусок мяса.

Зрители вскакивают и приветствуют начало представления громкими воплями и хлопаньем в ладоши.

Три других пса атакуют косолапого и втроем виснут у него на спине. Медведь ревет от боли, пытается их стряхнуть, валится на спину, чтобы их раздавить. Но собаки не собираются разжимать челюсти.

Медведь катается по земле, собаки вынуждены от него отскочить.

Толпа все сильнее возбуждается. Деньги переходят из рук в руки, разгораются перебранки.

Здесь не ловится телевидение, нужны же им хоть какие-то зрелища, чтобы развлечься.

Тем временем медведь встает на задние лапы, готовый дать бой выжившим собакам. Он скалит клыки и громко рычит, это одновременно вызов и проявление гнева. Псы возобновляют атаку, медведь ловит одного, площадь оглашается хрустом собачьих костей, сопровождаемым жалобным тявканьем. Как в прошлый раз, медведь отшвыривает загрызенного врага в людскую толпу.

Собак осталось только две, они видели судьбу своих соплеменников и теперь проявляют осторожность, даже обнаруживают способность к стратегическому мышлению. Они лают и смотрят друг на друга, как будто сговариваются. Наконец одна атакует медведя спереди, тем временем вторая, пользуясь тем, что враг отвлекся, нападает на него со спины, добирается до горла и впивается в него клыками. Брызжет кровь.

Инстинкт подсказывает искать сонную артерию.

Новый всплеск криков, купюры стремительно меняют владельцев. Но бой еще не кончен. Теперь собаки знают, с кем имеют дело, косолапый тоже, значит, сейчас начнется настоящая схватка.

Бой продолжается с переменным успехом.

На вкус Николь, представление затягивается. Она закрывает глаза и старается отключить слух, думая о том, что привело ее сюда в этот январский день.

После ее побега из тюрьмы Лонг Кеш прошел год.

Она вспоминает отца.

После рискованного бегства на самолете Николь О’Коннор вернулась в Австралию. На ее счастье, заключение в тюрьму было незаконным, ни североирландцы, ни англичане не смогли выдать международный ордер на ее арест. К тому же они опасались, что она даст показания о секретной тюрьме строгого режима в Северной Ирландии. Поэтому ей не пришлось менять документы, и она путешествует со своим прежним паспортом. Другое дело, что ей пришлось поставить крест на преподавании в университете. Впрочем, это ее не слишком удручает. Она сказала себе: не хочу пассивно следить за новостями, хочу сама изменять судьбы мира.

У нее слишком плохие воспоминания о Британии, острове, где ее слишком часто поливал дождь, а ведь все ее детство прошло на солнце.

Поэтому она вверила управление ранчо ROC и всеми предприятиями своего отца Джошуа, ковбою с тесемкой из змеиной кожи на широкополой шляпе, некогда уволенного из-за ее проказы. То было откровенной издевкой над его прошлым. Но Джошуа, справившись с удивлением, доказал, что достоин доверия, безропотно приняв бразды правления империей Руперта. Он разбирался как в скотоводстве, так и в управлении персоналом и в бухгалтерии, проявил качества умелого руководителя. Они условились, что Джошуа поспособствует процветанию всех бизнесов О’Коннора и будет регулярно переводить Николь средства на личные расходы.

Теперь она хотела полностью посвятить себя мировой политике. Одно время она проявляла интерес к другим революционным группировкам в разных частях мира, но быстро убедилась, что сердцем всех народных выступлений является Москва.

Советы помогли китайской революции, обеспечили победу революций на Кубе, во Вьетнаме, в Камбодже. Они снабжали оружием большинство антиамериканских, то есть антикапиталистических, антиэксплуататорских движений.

Поэтому она отправилась в Москву, явилась там в ЦК КПСС, представилась дочерью «красного миллиардера» Руперта О’Коннора, поддерживавшего народные выступления по всему миру, и дала понять, что желает участвовать на планетарном уровне в поступательном развитии человечества в русле теорий коллективизма Маркса и Ленина.

Ее первый собеседник был поначалу недоверчив. Объясняя ему свое решение, она поведала о своей борьбе и действиях во имя освобождения народа Северной Ирландии. Ей удалось заинтересовать чиновника, и тот согласился позвонить кому-то еще, кто, по его словам, лучше мог бы ей помочь.

Так она попала ко второму партийному начальнику, тот долго ее расспрашивал, а потом отправил к третьему. Дальше были четвертый и пятый. Последний казался наиболее влиятельным из всех.