Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина

Татьяна и сейчас полагает, что НТВ работал против Ельцина. По ее словам, любая политическая программа была ударом по президенту. Как получилось, что один из главных федеральных каналов страны «не любил» Ельцина? В 1990-е годы в медиасреде действительно была свобода, в довольно широких пределах. Сначала казалось, что журналистам позволено почти все. После расстрела Белого дома в 1993 году распоряжением правительства были закрыты многие издания, в той или иной степени поддерживавшие радикальную оппозицию, хотя некоторые из них почти сразу снова открылись под другими названиями. Тогда же, в декабре 1993 года, новому, независимому от власти телеканалу НТВ выделили вечерний эфир на четвертом федеральном канале.

Наиболее серьезная оппозиция Ельцину располагалась на левом фланге. Независимые профессиональные журналисты тоже критиковали решения президента, негативно относились к войне в Чечне, но не меньшие претензии у них были и к коммунистам. Слишком свежа еще была память о советской цензуре. Назад не хотелось никому. Это помогло заключить с большинством медиа пакт не только о ненападении, но и о всесторонней поддержке Ельцина на выборах. Все издания, включая качественные «Коммерсантъ» и НТВ, не стеснялись «троллить» коммунистов. Если они рассказывали о КПРФ в эфире или на полосах газет, то только чтобы высмеять нелепого Зюганова и его сторонников.

Более того, после того как Гусинский помирился с Ельциным, он предложил Юмашеву взять в будущий избирательный штаб партнера и главного топ-менеджера НТВ – Игоря Малашенко. Юмашев ухватился за эту идею и пошел убеждать Чубайса, который, напротив, был совсем не в восторге от предложения. «У Толи были сомнения: не слишком ли он ангажирован по отношению к Гусинскому. Я сказал Чубайсу – я уже знал Малашенко к тому моменту, мы почти год встречались, разговаривали, и у нас была взаимная симпатия – я ему сказал, что Малашенко 100 % можно брать, он не человек системы, он больше, чем сама система».

Тот поначалу не хотел работать в избирательном штабе: слишком велики риски. Рейтинг такой, что повысить его можно лишь с божественной помощью. Также Малашенко смущали подковерная борьба с Коржаковым и опасение потерять репутацию НТВ как независимой телевизионной компании, заработанную во время войны в Чечне.

«Игорь, я прошу тебя, поработай на Кремль, – сказал Гусинский Малашенко. – Это – коллективное решение. Это – коллективная игра. Мы должны защитить себя от коммунистов». «"Ты меня подставляешь", – по словам Гусинского, возмутился Малашенко. "Да, – согласился Гусинский, – подставляю. Но я подставляю и себя, хочешь верь, хочешь нет. Я не скрываю, что это – наше коллективное решение. Мы должны помешать коммунистам прийти к власти"»[82].

Позже Малашенко уже отрицал конфликт интересов: он не был главным редактором НТВ и якобы не влиял на политику канала. Насколько сильны аргументы Малашенко, можно понять, просто представив себе, что Наталья Синдеева как гендиректор «Дождя»[83] идет работать в штаб кандидата в президенты Владимира Путина. Можно ли будет после этого доверять «Дождю» как независимому телеканалу, пусть и с другим главным редактором?

Тем не менее Малашенко согласился. Нанимать его на работу приехали Юмашев и Дьяченко. 4 марта они предложили ему заняться одним из важнейших направлений предвыборной кампании: работой со СМИ. Он тогда сказал им, что, по его мнению, Ельцин имеет «огромную скрытую поддержку, потому что народ в основном настроен против коммунистов». «Единственное, что ему нужно, – сказал он, – это настоящая избирательная кампания, информация о которой будет каждый день появляться в новостях и хорошо восприниматься по телевидению».

Для Ельцина беседа с Малашенко была отрезвляющей. С ним уже давно так никто не разговаривал. Татьяна вспоминает первую встречу аналитической группы с президентом. Красивый овальный мраморный стол, за которым Ельцин проводил международные встречи; парадно одетый президент – и вдруг берет слово Малашенко. Он просто показал две фотографии Ельцина – одна 1991 года, другая 1996 года.

Первый кадр – энергичный Ельцин, в белой рубашке с закатанными рукавами, идет с толпой металлургов: «Кто-то впереди идет, кто-то сзади, все вместе, с энергетикой, идут дружно. А вторая – из его поездки в Ставрополь, которую организовывал как раз Сосковец: длинный-длинный стол, за которым сидит человек 30 начальников с омерзительными рожами, просто невозможно смотреть! Толстые, мерзкие советские начальники, посреди которых Борис Николаевич, который что делает? Подписывает соглашение о сотрудничестве со Ставропольским краем. На хрен это нужно избирателям? Там просто на лица можно посмотреть», – рассказывает Чубайс.

Малашенко увидел реакцию Ельцина: тот чуть не прослезился. «Я увидел счастливое лицо женщины, которая тянет руку ко мне, к другому Ельцину, и чуть не заревел от боли, – вспоминал Ельцин в книге «Президентский марафон». – Впечатление было сильное. Ведь это было всего пять лет назад!»