Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина

Прохоров повел себя недальновидно, не обсудив с Медведевым до или после совещания судимость Ройзмана, которого собирался включить в предвыборный список. У него был шанс попробовать договориться с президентом. «Можно было вступить в содержательный спор, сказать, что ограничение людей с судимостью – это неоправданная дискриминация, или просто попросить Медведева сделать для Ройзмана исключение, – рассуждает бывший соратник Прохорова по «Правому делу». – Но Прохоров просто пропустил слова Медведева мимо ушей и чуть ли не на следующий день объявил, что с ним идет Ройзман».

Юмашевы в этой ситуации ничего не смогли поделать. Медведев был просто в бешенстве. По словам источника, знакомого с руководством администрации президента, Медведева и Суркова до сих пор колотит от одного упоминания Прохорова. «Когда Сурков потребовал срочно убрать Ройзмана из списка, предприниматель развел руками: "Послушайте, я публичный политик, Ройзман в списках, это всем известно, как я это объясню своему электорату?"» – передает он слова Михаила Прохорова[232].

В результате Прохоров остался без партии: ее у него довольно оперативно отобрали в сентябре 2011 года. Он, похоже, тогда так и не понял, почему ему не дали самому формировать список[233], а в том, что у него отобрали партию, обвинил Суркова, которого назвал «кукловодом»[234].

Тем не менее через несколько месяцев миллиардер вернулся в политику[235]. К тому времени все изменилось: Медведев, хотя и был президентом, уже не участвовал в формировании политической повестки, добровольно отказавшись принимать участие в выборах. Теперь Владимиру Путину нужен был легитимный либеральный оппонент на его третьих президентских выборах. Прохорова Путин знал давно. Как рассказывает известный политтехнолог, попросивший не называть его имени, еще в 1990-х бизнесмен пожертвовал значительную сумму на предвыборную кампанию Анатолия Собчака, которой руководил будущий президент России. Произошло это незадолго до выборов, когда все понимали, что шансы Собчака стремятся к нулю, и рисковать не хотели.

Путин тот поступок Прохорова запомнил и в конце 2011 года предложил ему пойти на президентские выборы. Он шел на третий срок, и ему нужен был достойный, но не опасный конкурент. Бизнесмену намекнули, что после выборов в зависимости от результатов кампании у него есть шансы «встроиться в систему», заняв пост мэра Москвы или получив портфель в кабинете министров. Юмашевых просили помочь с кампанией, но они участвовать не захотели. Только, по словам одного из сотрудников штаба Прохорова, ему посоветовали присмотреться к журналисту Антону Красовскому, который в итоге стал главой штаба. Сам Юмашев, впрочем, отрицает, что обсуждал это с Прохоровым.

* * *

К тому времени о Семье опять заговорили. Как когда-то Ходорковского, ее тоже заподозрили в заговоре: якобы она хотела помочь Дмитрию Медведеву остаться президентом еще на один срок. Как рассказывает источник, близкий к руководству администрации президента, еще за год до окончания срока Медведева такая возможность действительно сохранялась – и Путин размышлял о том, чтобы пойти тем же тандемом на второй срок, ничего не меняя. Как минимум на это рассчитывал и сам Медведев.

Однако затем начались волнения в Ливии, и в марте 2011 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию, фактически развязавшую руки международной военной коалиции под руководством США. Россия от голосования по резолюции воздержалась, хотя и до, и после того всегда блокировала подобные инициативы, пользуясь правом вето. Президент Медведев заявил, что отказ от вето был «квалифицированным», поскольку резолюция в целом «отражала наше понимание происходящего».

Путин жестко возразил ему, публично назвав решение ООН ущербным и сравнив военную операцию в Ливии с «крестовыми походами»; президент ответил премьеру, что использовать подобную лексику недопустимо[236]. Это был фактически единственный, но самый масштабный конфликт Путина со своим другом. Фактически Медведев посягнул на понятия Путина о внешней политике России. В 2007 году Путин в своей знаменитой мюнхенской речи провозгласил, что Россия не приемлет однополярного мира и имеет свои геополитические интересы. Для него поддержка инициатив США была недопустима, а с президентом-демократом Бараком Обамой у них была острая взаимная неприязнь.