Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина

По словам человека, близкого к руководству АП, именно тогда Путин решил – оставлять Медведева президентом нельзя: есть риск, что тот не сумеет отстоять интересы России в противостоянии с Западом. Медведев воевать не стал – он сильно расстроился, но взял под козырек. Хоть и постарался публично виду не подавать. В сентябре 2011 года он с вымученной улыбкой объявил, что на следующие выборы пойдет Путин и что они об этом договорились с самого начала. Медведев воспринял «рокировку» очень болезненно. А в декабре, после выборов в Госдуму, в Москве и других городах начались крупнейшие в новом веке уличные акции протеста. Основными поводами к ним стала фальсификация результатов думских выборов и предстоящее возвращение Путина на президентский пост.

* * *

В декабре 2011 года саратовский губернатор Валерий Радаев праздновал победу. В вверенном ему регионе «Единая Россия» набрала на выборах в парламент 78 % голосов. Практически туркменский результат, что вызвало большое народное возмущение и обвинение в фальсификациях. Еще бы: только в одном Саратове наблюдатели насчитали около 300 экипажей, возивших по избирательным участкам людей, которые вбрасывали бюллетени. Как бы то ни было, Радаев считал себя победителем. В его кабинете зазвонил телефон, это был Вячеслав Володин – на тот момент вице-спикер и неформальный куратор родной ему Саратовской области: «Поздравляю вас, вы сделали очень большое дело. Вы стали препятствием на пути государственного переворота».

Технолог, рассказывающий эту историю, объясняет: Володин имеет в виду переворот, якобы задуманный Сурковым. В осеннюю кампанию 2011 года губернаторы начали получать странные команды из Кремля: Сурков вдруг начал говорить, что больше 40 % «Единой России» давать нельзя, оставшиеся голоса надо распределить между всеми оппозиционными партиями, в первую очередь между «Справедливой Россией» и ЛДПР. Другой технолог рассказывает, как работал на «Единую Россию» в Ульяновске и вдруг губернатор стал с ним «как-то странно разговаривать. Он стал говорить, что надо отдать мандаты ЛДПР и эсерам.

Аналогичные указания, по словам другого политтехнолога, получил от Суркова президент Мордовии Николай Меркушкин: «Звонит Сурков и говорит: "Зачем 70 % собираетесь давать «Единой России»? Нехорошо. Нужно не больше 40 %"». Меркушкин тогда Суркова не послушал: в тот момент рейтинг у партии был большой, и он не мог его занижать. Видимо, Сурков таким образом просто давал сигнал губернаторам убавить пыл и не так оголтело фальсифицировать результаты, чтобы предотвратить возможные протесты.

Но не все поняли сигналы Суркова. Масштабные фальсификации на выборах в Госдуму 2011 года спровоцировали самые большие с 1990-х массовые акции политического протеста в стране. После того, как Путину удалось подавить протесты и снова стать президентом, близкие ему члены команды стали рассказывать о страшном заговоре людей, близких к Юмашеву. По одной версии, автором теории заговора стал Вячеслав Володин, желающий ослабить Суркова, по другой – силовое крыло Кремля, давно мечтавшее отодвинуть от Путина Семью и всех, кто ее поддерживал. Но для теории заговора нужна была зацепка. И тут помог случай.

На первом многотысячном митинге 10 декабря на Болотной площади в числе первых выступал со сцены депутат от «Справедливой России» Илья Пономарев. К его куртке был приколот бейджик «Организатор», а соведущий митинга Владимир Рыжков представил его как депутата Государственной думы и одного из лидеров «Левого фронта».

Пономарев обратился к толпе словом «товарищи». В своей речи он говорил о политике и об инновациях. Депутат попросил всех, у кого есть с собой смартфон, записать на митинге видеоролик и выложить в интернет по возвращении домой (на акции глушили интернет), чтобы как можно больше людей узнали о протестах: «Они боятся, что правда о том, сколько здесь собралось людей, уйдет в Сеть».

За два дня этого, 8 декабря, Пономарев сидел в кабинете Владислава Суркова в администрации президента России на Старой площади в Москве. Именно Сурков в свое время отправил Пономарева помочь ему с развитием «Сколково» – главным инновационным проектом Медведева. И перед переходом в несистемные протесты Пономарев решил прийти к Суркову за благословением.

– Я обещал прийти, когда возникнет ситуация выбора между политикой и работой с вами, и пришел, – сказал Пономарев. – Можете сказать: «Не ходи на протест, сиди дома». Если вы так скажете, я выполню свое обещание не вмешиваться и сложу мандат.

Ранее Пономарев обещал, что не подставит Суркова и, пока работает в «Сколково», не сделает ничего такого, что могло бы ему навредить. А сейчас он даже был готов отказаться от участия в протестах и сдать депутатский мандат, оставшись лишь на работе в «Сколково». Но Сурков повел себя неожиданно.

– Вы свободны, – сказал Сурков.

– В каком смысле?

– Свободны от всяких обязательств. Вексельберг[237] на вас смотрит косо все равно. А там, на Болотной, – ваше будущее.