Ходи прямо, хлопец

— Ну, какое тут расставание, — дядя Гриша говорил ненатурально бодрым голосом, — не за тридевять земель его завезу. В месяц раз будет домой приезжать. Потом Галинка же с тобой, ей еще в школу ходить и ходить… А парень — ему все равно уже дома не сидеть…

— Так-то оно так, — соглашается мама, — а все-таки трудно.

— Кто говорит, что легко?

Сорок дней тому назад умер отец Бориса. Еще не старый человек, он долго и тяжело болел, в семье как-то примирились с тем, что он не выживет, и все-таки его смерть застала врасплох. Мама решила, что ей надо идти работать, но куда — она не знала, да и специальности у нее не было. Будь жив отец, Борис попробовал бы поступить в институт, но теперь он почувствовал себя главой семьи и категорически заявил, что институт откладывается — надо приобрести профессию и зарабатывать на жизнь. Даже Галинкина судьба менялась: ее не стали переводить в одиннадцатилетнюю школу, оставили в восьмилетней. Окончит восемь классов — пойдет в техникум.

Дядя Гриша, мамин брат, на похороны приехать не смог, приехал только теперь. Дядя Гриша — человек энергичный и решительный, потомственный рыбак, сейчас работает директором одного из рыбозаводов на Азовском море. Он и раньше звал к себе племянника, но больше в шутку. Сейчас шутить не время.

Борис вернулся в столовую, постоял над спящей Галинкой. Она подтянула коленки к животу, съежилась — замерзла в легком платьишке. Борис снял со спинки стула свой пиджак и набросил на сестренку. Пиджак накрыл ее всю, от кудлатой головы до маленьких круглых пяток. Борис почувствовал себя совсем взрослым, ответственным и за маму и за этот маленький теплый комочек, что уютно посапывал на стареньком плюшевом диване. Когда-то Борис любил спать на этом диванчике. Было это давным-давно, по крайней мере так сейчас казалось Борису.

Твердой походкой, как и подобает мужчине, Борис вошел в кухню.

— Дядя Гриша, — решительно начал он, — возьмите меня на свой завод.

— Вот, — дядя Гриша обернулся к маме, — пожалуйста, мы с ним не сговаривались. — Одобрительно глянул на племянника. — Правильно решил, Борька, поедем к нам на завод, человеком' станешь. Рабочим человеком.

Он шагнул к Борису, невысокий, широкий, плотный. Борис рядом с ним казался долговязым.

— Завтра и двинемся, чего зря время тянуть. — Он обнял племянника за талию. Рука у дядьки была короткая, но цепкая, дубовой крепости.

На следующий день Борис не уехал: и на выпускном вечере хотелось побыть, и с мамой так, вдруг расстаться было нелегко. Отправился на рыбозавод он через неделю, один.

Ехать надо было сначала автобусом, потом на катере. Расписания Борис заранее не узнал и явился на пристань через два часа после отхода катера. Следующий шел на другой день.

Борис положил на деревянные ступени рюкзачок, сел и пригорюнился. Подошел парень в защитном картузе, с винтовкой-малопулькой на плече. Покрутился возле расписания и сел рядом с Борисом.

— Выходит, опоздали мы с тобой, — сказал он сокрушенно.

— Выходит, опоздали, — подтвердил Борис.

Помолчали. Парень достал коробку «Казбека», закурил. Борис полез в карман и вытащил помятую пачку «Прибоя». Курил он уже второй год, но тайком от мамы, и только после смерти отца закурил при ней. Мать горестно вздохнула, увидев сына с папиросой в зубах, но ничего не сказала. А что скажешь — взрослый человек.

Подошла девушка с чемоданом и круглой пластмассовой сумкой. Постояла около расписания и тоже села на ступеньки.

— Вниз ничего не предвидится? — спросила она.

— Ушел же катер, — сказал парень в картузе.

— Знаю, что ушел. Тут из рыбцеха иногда ходят.

Девушка была красивая: лицо тонкое, с матовой кожей, на щеках притушенным огнем пылал румянец. Одета не без франтовства — короткое платьице в крупную клетку, шерстяная кофта с карманчиками. Борис посмотрел на круглые белые коленки девушки, поднял глаза, и взгляды их встретились. Он почувствовал, что краснеет. Девушка разглядывала Бориса прямо и бесцеремонно.

— Вы до рыбозавода? — спросила она.

— Да, — кивнул Борис.

— Давайте вот как сделаем, — предложила девушка, — вы покараулите мой чемодан, а я пойду на причал рыбцеха, узнаю, не пойдет ли оттуда катер?

— Давайте, — согласился Борис.

— А вы не опасаетесь за свой чемодан? — спросил парень в картузе. — Может, мы жулики?

— За вас не ручаюсь, — сказала девушка и поставила чемодан рядом с рюкзаком.

— А за него? — парень мотнул головой в сторону Бориса.

Девушка не удостоила его ответом.

— Ну, я пошла, — она улыбнулась Борису, подхватила сумку и побежала по ступенькам вниз.

— Ишь ты! — сказал парень. Вразумительнее выразиться он не сумел.

Девушка шла не оглядываясь. Парень в картузе смотрел на ее высокие белые ноги, пока не скрылась она за прибрежными деревьями.

— Давай спрячемся в кусты с ее чемоданом, — предложил он Борису, — пусть побегает поищет.

— Ну зачем? — возразил Борис. — Она же для всех старается.

— Не хочешь — не надо, оправдывай доверие… Тебя как зовут-то?