Хоккейный волшебник

— Я не знаю, что сказать. Так получилось, — проговорил Демид и покраснел. — Я сделал в том эпизоде всё, что смог.

По залу прокатилась волна возбуждения.

— Мне кажется, что Русский Торнадо слишком скромен. Такие шедевральные голы забиваются только настоящими мастерами!

— Вы преувеличиваете, — пришёл на помощь Слайт. — Гол превосходный и смотрится потрясающе и не отнять здесь таланта исполнителя, но давайте посмотрим с другой стороны. Не будь контакта со стороны защитника, каким бы вышел гол? Значит у гола есть ещё один автор — Мел Тарктон, если не ошибаюсь. Вроде так зовут этого защитника?

Слайт посмотрел на тренера «Сент-Луиса», тот согласно кивнул.

— Господин Слайт, — интеллигентный парень в синем костюме с блестящими очками на кончике носа медленно выговаривал следующий вопрос. — Вы ожидали сегодня победы? Только честно!

— Я всегда ожидаю победы. Сегодня я верил вот в этого парня. И он меня не подвёл, как и вся команда.

— У меня вопрос к Торнадо, — пожилой мужчина с длинными усами спросил из задних рядов. — До конца регулярного чемпионата осталось всего пять игр. Интересно знать, отслеживает ли Торнадо количество набранных очков?

— Нет.

— А как же спор? Мы все живём в предвкушении либо рекорда по очкам, либо свадьбы с неизвестной невестой.

— Настолько ли неизвестна она вам? Журналисты всегда всё знают, — выпалил Слайт.

— Попытки были обнаружить следы этой особы, но, увы. Может мистер Робинсон нам поведает, кто же всё-таки она?

— Спор, есть спор. И приз будет в конце спора, — раздался голос Робинсона из конца зала. — По поводу леди вы удивитесь. Потом.

— Что значит, вы удивитесь? — раздался звонкий голос молодой журналистки. — Мы её знаем?

— Возможно. Господа, сейчас пресс-конференция героя матча, а не моей сестры. Давайте я задам вопрос. Демид, ты так легко принял пари, что поставил меня в затруднение. Но сейчас, когда за пять игр до окончания сезона осталось набрать всего каких-то три очка, я понимаю, что уже тогда для Русского Торнадо это не являлось проблемой. Во всяком случае, как я и говорил, мистер Расщепин останется в выигрыше. А вопрос у меня такой. «Миннесота» при любых раскладах в плей-офф не выйдет. Останется ли Расщепин в команде или будет обменен?

— На этот вопрос отвечу я, — Слайт прочистил горло. — Торнадо останется в клубе.

— После окончания сезона пройдёт Кубок Мира. Торнадо буде играть в сборной СССР? — выкрикнул кто-то.

— Этот вопрос лучше задать тренеру сборной СССР, — ответил Демид.

— Неужели у такого видного парня нет невесты? — неожиданно раздался вопрос из центра зала.

Демид выловил взглядом привлекательную брюнетку с аккредитацией журналиста, которая кого-то ему напомнила, и вдруг сердце застучало чаще и громче.

— Вы претендуете на это место? — неожиданно спросил Демид срывающимся голосом и густо покраснел…

Глава 11. Что это на самом деле?

Никто не ожидал, что борьба за молодого талантливого хоккеиста разгорится не только между командами НХЛ прошедшими в плей-офф, но и юными особами на пресс-конференциях. Если до этого фанаток удавалось сдерживать на расстоянии от Демида, то сейчас они перешли в наступление друг на друга!

Молодая леди, молчавшая практически всю конференцию, вцепилась в волосы журналистки. Их с трудом разняли. Через минуту другая журналистка дала пощёчину Робинсону. После этого пресс-конференция превратилась в фарс.

Уже в коридоре Слайт озадаченно сказал Демиду:

— Знаешь, парень, после такой вечеринки я боюсь находиться рядом с тобой. Порвут на лоскутки и не заметят. Надо что-то решать с твоей безопасностью. Хоть охрану нанимай только для тебя! Вот тебе и пари!

Полиция и служащие стадиона с трудом сдерживали толпу юных особ и незамужних женщин, среди них мелькали, кстати, и парни. Коридор из людей, по которому проходили хоккеисты в автобус колебался, словно штормовые волны. А когда появился Расщепин, то коридор сузился до предела. Руки из толпы цепляли одежду, волосы, щипали. Демид с каждым шагом боялся, что его раздавят. Но вот спасительные автобусные двери. Руки, помогающие войти внутрь. Всё будто во сне!

— Любовь народа — сильная вещь! — сказал кто-то из хоккеистов.

— И безжалостная! — добавил другой. — Тут от любви могут и задавить и разорвать на части.

— Демид, — раздался голос Биббла. — Сегодня ночуешь на базе. В квартирку лучше не ходить. Не дойдёшь. Женская любовь предела не знает.

Он усмехнулся.

— И по клочкам тебя собрать не получится, — засмеялся Кристенсен.

Демид спрятался за шторкой, чтобы толпа не разглядела его с улицы и задумался. Толпа не расходилась, гудела, слышались женские голоса, которые выделялись из общего гама. Настоящее безумие! И все эти дамы собрались ради него! Не такой ли славы он всегда желал? К этому он шёл? Или всё-таки именно хоккей, сама игра важнее всего того, что творилось снаружи?