Хокусай. Манга, серии, гравюры

Все листы горизонтального формата бан. бан – это самый распространенный формат в цветной ксилографии, примерно 394×265 мм, также имеет название «нисики» (букв. «большая цветная гравюра»). Вся серия – пестрая картина жизни Японии. Здесь рыбаки, борющиеся с океаном, пильщики на дровяном складе, крестьяне, везущие на буйволах рисовую солому. И за всей этой жизненной пестротой вырисовывается идеальный конус священной горы Фудзи. И это не случайно. Именно в это время она становится символом страны: ею любуются, ее обожествляют. Она занимала важное место в сознании японцев, была самой значительной и легко узнаваемой достопримечательностью страны, ясно видимой из многих районов Эдо и большинства близлежащих поселков и деревень. Ее видели путешественники, передвигающиеся вдоль тихоокеанского побережья по дороге Токайдо. Этот тракт соединял Эдо с Киото и считался основным из пяти главных дорог Японии периода Эдо. Фудзи является священной горой, и поэтому с давних времен существует множество самых диковинных легенд, связанных с ней. Даже сотни фирм в современной Японии названы в ее честь – вспомнить хотя бы Fujifilm или Fujitsu. И сегодня по всем социологическим опросам это самый узнаваемый в мире природный объект. Имеющая правильную форму, очень красивая, она в 2014 г. была признана ЮНЕСКО в качестве важного объекта природного наследия.

В Японии всегда существовал культ гор. Горы считались чрезвычайно важным местом, в котором скрываются паломники, люди отправлялись туда, чтобы набраться от обитающих там духов божественных сил, вылечиться, обрести какое-то озарение и так далее. На гору Фудзи тоже поднимались, но очень мало. Дело в том, что центр японской государственности и культуры находился тогда в другом месте, в районе нынешних городов Нара и Киото, то есть примерно за 450 километров от Фудзи. И поэтому то, что мы называем традиционной японской культурой, ее основные понятия сформировались именно там, а не в районе Фудзи, возле нынешнего Токио, откуда гора очень хорошо просматривалась в ясную погоду. Поэтому те горы, которые находились возле Киото, например Кумано, не такие высокие и не такие величественные, в японской литературе и живописи были прославлены намного больше, нежели Фудзи. Но когда европейцы увидели Фудзи, то стали в один голос утверждать, что другой такой великолепной горы нет больше нигде в мире. Почему же в понятии европейцев Фудзи оказалась самой красивой горой? Потому что, как все тогда писали, она представляет собой почти правильный усеченный конус. Такое определение вполне соответствует европейским установкам культуры Нового времени с ее стремлением к симметрии, к признанию математики самой важнейшей наукой, чего в Японии, конечно, никогда не было. В Японии не было понятия об «усеченном конусе», и приписывать красоту этой геометрической фигуре попросту никому не приходило в голову. Во второй половине XIX в., когда в Японии господствовал дух пессимизма, похвала чего бы то ни было со стороны европейцев значила для них чрезвычайно много. И европейцы восхваляли не горы Кумано, а именно Фудзи с ее правильной формой.

До этого времени японцы поднимались в горы исключительно с религиозными целями – для контакта с Небом, контакта с божествами. И хотя поэты воспевали горы, но это были горы, увиденные от подножия, никому не приходило в голову, что вид с горы может быть интересен и прекрасен. Паломники, взбираясь на гору, смотрели не на землю, а на небо, но европейцев XIX в., где альпинизм в это время получает уже достаточно большое развитие, такой вид волновал и впечатлял. Под влиянием этих европейских представлений вид с горы начинает появляться и в японской культуре.

В традиционной культуре гора связана с женским началом, она женского рода. В соответствии с японской мифологией, в горах обитают в основном не боги, а богини, как, например, принцесса цветов и богиня горы Фудзи Конохана Сакуяхимэ в синтоизме, потому что в Японии все реки имеют своим истоком горы. Реки, скатываясь с гор, текут по равнинам, а вода традиционно считалась женским началом. Фудзи могли сравнивать с добротой и мягкостью женщины. Но с наступлением какого-либо военного периода в истории страны утверждалось, что Япония и японцы такие же мощные, как и эта гора. И Фудзи тогда становилась мужского рода!