Холли

Как только до Барбары доносится звук, с которым закрывается дверь в дальнем конце гостиной, она несёт свою чашку к раковине и выливает всё, кроме одного глотка. Затем она заглядывает в банку с миндальным печеньем и берет одно. Она слишком нервничает, чтобы испытывать голод, но это просто вежливый жест. По крайней мере, она на это надеется. Вся эта встреча вызывает у неё странное чувство неловкости. Это началось ещё до входа в дом, с того момента, как профессор Харрис мужского пола поспешил закрыть дверь гаража, словно не хотел, чтобы она увидела фургон.

Что касается профессора Харрис женского пола… Барбара не ожидала, что её пригласят войти. Она думала, что объяснит своё дело, попросит профессора Харрис поговорить с Оливией Кингсбери и пойдёт своей дорогой. В результате она сидит на кухне Харрисов, ест миндальное печенье, хотя ей не хочется, и приберегает последний глоток ужасного чая, за который нужно будет поблагодарить, как учила мама.

Эмили возвращается через десять с лишним минут. Она заставляет Барбару поволноваться, пока, наконец, не присаживается и не произносит:

– Очень даже неплохо. Можно сказать, экстраординарно.

Барбара не знает, что ответить.

– Тебе удалось вместить изрядный груз отвращения и страха в девятнадцать строк. Это как-то связано с тем, что ты чернокожая?

– Я… ну… – Вообще-то стихотворение не имеет никакого отношения к цвету кожи Барбары. Оно связано с существом, называвшем себя Чет Ондовски. Существо выглядело человеком, но таковым не являлось. Оно убило бы её, если бы не Холли и Джером.

– Я снимаю вопрос, – говорит Эмили. – Должно говорить стихотворение, а не поэт, и твоё говорит вполне ясно. Просто я удивлена. Ожидала чего-то более легкомысленного, учитывая твой возраст.

– О, боже, – произносит Барбара, затем вспоминает, чему учила мама. – Спасибо.

Эмили подходит к столу со стороны Барбары и кладёт листок со стихотворением поверх папки. Вблизи от неё пахнет корицей, и Барбаре это совсем не нравится. Если это духи, то Эмили стоит их поменять. Только Барбара не думает, что это запах духов, это похоже на запах тела.

– Не спеши благодарить. Вот эта строчка не работает. – Эм постукивает пальцем по четвертой строке стихотворения. – Не просто топорно, но и банально. Лениво. Ты не можешь сократить её, стихотворение и так короткое, поэтому нужно заменить чем-то получше. Другие строки говорят мне, что ты на это способна.

– Хорошо, – отвечает Барбара. – Я что-нибудь придумаю.

– Постарайся. Ты сможешь. Что касается последней строки, то как насчёт заменить в «Именно так пронзают птицы небо на закате» «Именно так…» на просто «Как…»? Экономь слова. – Эмили берёт ложечку с чайного блюдечка и начинает помахивать ею вверх-вниз. – Длинные поэмы могут вызывать глубокие чувства, но короткие стихи должны сечь, сечь и дело с концом! Паунд, Уильямс, Уолкотт! Ты согласна?

– Да, – говорит Барбара. Сейчас она, наверное, согласилась бы с чем угодно – это так странно, – но в данном случае она действительно согласна. Она не помнит, кто такой Уолкотт, но разузнает о нём или ней позже.

– Хорошо. – Эмили кладёт ложку и садится на своё место. – Я поговорю с Ливви и скажу ей, что талант у тебя имеется. Она может ответить «да», потому что талант, особенно молодой, всегда привлекал её. Если она скажет «нет» – это из-за того, что теперь она слишком слаба, чтобы взять подопечного. Не могла бы ты оставить мне номер телефона и электронную почту? Я передам их Оливии вместе с копией этого стихотворения, если ты не возражаешь. Внеси небольшое изменение – просто зачеркни – и не волнуйся из-за неудачной строчки. Я сфотографирую текст на свой телефон. Как тебе план?

– Конечно, я согласна. – Барбара вычёркивает «Именно так», вставив «Как».

– Если не получишь от неё ответа через неделю или две, я, возможно, сама свяжусь с тобой. Если ты не против считать меня… заинтересованной стороной.

Эм не использует слово «наставник», но по паузе Барбара понимает, что именно это имелось в виду. И это после одного-единственного стихотворения!

– Просто замечательно! Большое вам спасибо!

– Хочешь еще печенья? Пока будешь ехать домой.

– О, я пешком. – говорит Барбара. – Я много хожу. Это хорошее упражнение, особенно в такие погожие дни, как сегодня, и оно даёт мне время поразмышлять. Иногда я езжу в школу на машине, в прошлом году я получила права. Но не часто. Если тороплюсь, то беру велосипед.

– Раз ты идешь пешком, я настаиваю – возьми два.

Эмили достаёт печенье для Барбары. Когда она поворачивается обратно, Барбара поднимает свою чашку и делает последний глоток.

– Спасибо вам, профессор… Эмили. Чай был очень вкусным.

– Рада, что тебе понравился, – говорит Эмили всё с той же тонкой улыбкой. Барбаре кажется, будто она что-то задумала. – Спасибо, что поделилась своим творчеством.

Барбара уходит, не застегивая своё красное пальто. Красный шарф свободно свисает, а не обмотан вокруг шеи, вязаный красный берет лихо сидит на голове, маска забыта в кармане.