Холм демонов

Но на этом, разумеется, кошмары не кончились: гроб заскрипел пуще прежнего и тяжело поднялся в воздух. Сделав несколько неуверенных кругов, сей летательный аппарат взлетел к куполу, а затем резко взял на снижение и пошел на таран. Но тщетно – невидимая стена охраняла Дубова и его спутников, и гроб, ударившись об нее, резко отлетел в сторону. Гроболетчица злобно зашипела и затопала ногами, отчего гроб произвел под куполом церкви какой-то уж совершенно немыслимый маневр.

– Петля Нестерова, – уважительно прогудел майор. – Высший пилотаж!

– Рано радуетесь! – крикнула ведьма, и тут небо за окном озарилось вспышками. Еще минуту спустя зазвенело стекло, и в одном из окон храма появилась огнедышащая голова на длинной, как у жирафа, но зеленой шее. В церкви запахло перегаром, а затем разбились еще два окна, и еще две точно такие же головы заглянули вовнутрь.

– А вот и ужин! – тоненьким голоском пропищала средняя голова, с любопытством осмотрев Дубова, Чаликову, баронессу, Чумичку и майора.

– Завтрак, – глубоким басом возразила правая голова, а левая лирическим баритоном подытожила:

– Конечно, ночью кушать вредно, но если в меру, то можно.

– Вот черт! – тихо выругался майор. – А я уж думал, это вранье все. Ан вот он, гад летучий.

– И очень даже убедительно выглядит, – так же шепотом ответила ему баронесса.

– Испепели их, Змей Горыныч! – истерически зашипела Баба Яга. -Преврати их в уголь, в пустое место!

– Ну зачем в уголь? – благодушно хмыкнул Змей Горыныч. – Уголь -это невкусно. Но маленько поджарить их, конечно, не помешает. – С этими словами все три головы набрали ноздрями побольше воздуха.

Однако выпустить огонь Змею Горынычу так и не удалось. Где-то за стенами храма явственно прокукарекал петушок, и мелкая нечисть, в панике давя друг друга, попятилась к выходу.

– Ну, ваше счастье! – сквозь зубы процедила ведьма. С этими словами она отшвырнула гроб в угол и, схватив помело, валявшееся под иконостасом, вылетела из храма, разбив при этом еще одно окно.

– Да не больно-то и хотелось, – перегарно вздохнул Змей Горыныч и отправился следом за Бабой Ягой.

Наскоро прихватив свои нехитрые пожитки, путники поспешили к выходу. На улице уже светало, и капли росы, будто маленькие жемчужинки, блестели на траве и листьях.

На шум вышел старичок сторож:

– Каково почивала, царевнушка, солнышко наше ясное?

– Спасибо, прекрасно, – ответила Чаликова, и путники поспешили погрузиться в карету, чтобы скорее уехать подальше от этого храма -памятника зодчества середины двенадцатого века.

x x x

Не раньше как проехав пару верст, путешественники более-менее пришли в себя и смогли связно излагать мысли и эмоции.

– Ну, слава богу, все хорошо, что хорошо кончается, – облегченно вздохнула Надя.

– Это только начало, – откликнулась баронесса.

– Однако же, – сладко зевнул Селезень, – выспаться нам так и не дали…

– Ничего, у князя Григория отоспимся, – беспечно махнул рукой Дубов. – А как отоспимся, приступим к выполнению своей благородной миссии.

– Подъезжаем к заставе! – крикнул с кучерского места Чумичка.

Государственная граница не представляла из себя чего-то особенного -ни вспаханной полосы, ни вышек, ни охранников с собаками видно не было. Лишь вблизи дороги на небольшом возвышении стоял пограничный знак, сделанный из толстенного ствола векового дерева. Вокруг него суетились два субъекта вурдалаческой внешности и пытались распилить символ государственной границы кривой ржавой пилою. Увидев карету, оба пильщика оторвались от процесса и низко поклонились.

– Что сие значит? – удивилась Надя.

– Элементарно, – невесело усмехнулся Василий. – Нечистая сила уже проведала, что князь Григорий женится на царевне Танюшке и что таким образом его княжество и Кислоярское царство естественным способом соединятся. Вот они заранее и пилят пограничные столбы в знак скорейшего объединения и совместного пития кровушки обоих братских народов.

– А, ну понятно, – загромыхал майор Селезень. – Вот почему они нашу карету так приветствовали! Представляете картину – бесы и вурдалаки маршируют по Царь-Городскому кремлю под командованием князя Григория, а царь Дормидонт вынужден подобный парад принимать!

За столь милыми разговорами они проехали еще несколько верст. В отличие от Кислоярского царства, в княжестве Григория вдоль дороги стояли аккуратные каменные столбики с количеством верст до замка главы государства. Дорога вилась через поля и перелески и в конце концов завела в деревеньку с небогатыми, но вполне добротными избами. При выезде из деревни очередной столбик указывал, что ехать осталось пятьдесят восемь верст.

– Похоже, мы идем с опережением графика, – заметил майор Селезень, -так что не мешало бы нам все-таки где-нибудь передохнуть.

– Да, неплохо бы, – согласилась Чаликова. – Да и лошадки наши, кажется, подустали…

Еще через три версты близ дороги показался постоялый двор – здание из красного камня, окруженное конюшнями, сараями и амбарами, среди которых бегали люди и громко ржали лошади.