Холм демонов

– Видите ли, у меня нет уверенности, если так можно выразиться, в чистоте замыслов госпожи баронессы фон Ачкасофф. А вы – другое дело, тем более что действуете не совсем сами, а вместе с Василием Николаевичем Дубовым, не так ли? – Надя кивнула. – А уж господина Дубова я давно знаю за исключительно честного и бескорыстного человека. Между прочим, однажды он уже помог обогатить нашу коллекцию необычайно ценным экспонатом…

– Тамара Михайловна, может быть, вы были знакомы со своим Старгородским коллегой Всеволодом Борисовичем Козицким? – спросила Надя. -Что это был за человек?

Госпожа Свешникова на минутку задумалась:

– Н-нет, лично с ним знакома не была, может, и видела когда на слете музейных работников. Но все наши общие знакомые, искусствоведы и музейщики, говорили буквально в один голос – умница, эрудит, специалист в самых разных областях искусства, полиглот… А когда начались военные действия, Козицкий прислал мне письмо, в котором спрашивал совета, что делать с ценностями Старгородского музея.

– Письмо сохранилось? – спросила Надя.

– Да нет, Всеволод Борисович прислал его, что называется, с оказией и просил по прочтении сжечь, а ответ послать с той же оказией. Он писал, что готовится к эвакуации музейных ценностей из Старгорода, и спрашивал, смогу ли я разместить их у себя в музее. Естественно, я написала, что согласна и сделаю все, что только смогу, чтобы музейные экспонаты были в целости и сохранности. Но даже не знаю, успел ли он получить мой ответ, так как вскоре все ценности были вывезены из Старгорода и исчезли вместе с директором.

– Тамара Михайловна, а почему он собирался их вывезти именно в Кислоярск? – спросила несколько удивленная Надя.

– Ну что ж, – чуть дрогнувшим голосом сказала директриса, – я вам открою все, что мне известно, до конца. Но убедительно прошу в случае чего на меня не ссылаться. Всеволод Борисович писал, что, по его сведениям, Придурильские власти намерены продать картины Врубеля куда-то на Запад, а на вырученные деньги приобрести партию оружия. Естественно, Козицкий не мог допустить, чтобы искусство служило войне и смерти. Более того, он был одним из немногих, кто во времена военно-патриотической истерии имел мужество открыто выступать за мирное разрешение мордавско-придурильского конфликта. И потому опасался, что власти могут в любой момент снять его с должности «за пацифизм и измену Родине» и поставить послушного им человека. Оттого-то он так и торопился с эвакуацией. Но это не для протокола, – еще раз подчеркнула Тамара Михайловна. – И вот еще один момент – скорее всего, он не имеет никакого отношения к вашим разысканьям, но имеет некоторое отношение к содержанию исчезнувших картин Врубеля.

– Да, это весьма любопытно. – После таких откровений госпожи Свешниковой Наде уже было бы не совсем удобно не проявить должной заинтересованности даже в том вопросе, который ее в данный момент не слишком волновал.

x x x

Пока Чаликова беседовала с директрисой музея, Дубов сидел у себя в сыскной конторе и составлял список предметов, который нужно взять с собой в поездку. В отличие от неутомимой путешественницы Нади, Василий редко выезжал на дальние расстояния из родного Кислоярска, тем более – на собственном «Москвиче». Когда детектив записывал пункт сто двадцать восьмой – зубную щетку и мыло – зазвонил телефон. С видимым неудовольствием оторвавшись от своего списка, Василий поднял трубку:

– Дубов у аппарата.

– Привет, Василий Николаич, это Ерофеев, – раздался в трубке голос туристического бизнесмена. – Помните наш разговор за обедом?

– Уточните, какой именно – о летающих тарелках, туристическом бизнесе или Лох-Несском чудовище?

– Да нет, о Придурильском музее. Если вас это все еще интересует, то я к вам сейчас пришлю одного человечка.

– Что за человечек? – стараясь не выдать волнения, как можно более равнодушно спросил сыщик.

– Да мой шофер. В смысле, водитель автобуса из Старгородского филиала моей турфирмы – он сейчас как раз прибыл из рейса. Я его решил расспросить о том деле – может, он чего слыхал о своем коллеге, что вывозил музейные экспонаты вместе с директором. И знаете что оказалось?

– Что он был с ним знаком?

– В известной степени, – не без гордости сообщил Ерофеев. – А если точнее – это он сам и есть.

– Кто? – подскочил на стуле детектив. – Тот самый водитель?!

– Ну да, – подтвердил Ерофеев. – Ну так как, прислать его к вам?

– Непременно! – воскликнул Василий. – И чем скорее, тем лучше!

x x x

– Совсем недавно я получила письмо на адрес музея, – продолжала госпожа Свешникова, – вернее, это даже не столько письмо, сколько небольшая искусствоведческая статья, которую я передала в газету «Литература и искусство». Обещали напечатать…

– А о чем статья? – опять-таки больше из вежливости поинтересовалась Чаликова. Тамара Михайловна извлекла из стола почтовый конверт, а из конверта – сложенный вдвое листок, и протянула его журналистке. Вот что там было написано: