Холод

— Разумеется, помним, это ведь недавно было, — пожал плечами Ит. — По крайней мере, сейчас мы это точно помним. Пять основных коалиций, верно?

— Да, — кивнул Саб. — В первую очередь я допустил, что Яхве, при всем своем желании, не сумел уничтожить эти коалиции окончательно, хотя сильно старался это сделать. И я оказался прав. Самих коалиций, и богов, их представляющих, на планете уже нет. Но кое-что осталось.

— Так, — Скрипач прищурился. — Уж не про счетчики ли речь?

— В этот раз нет, хотя и до этого мы дойдем. Прежде всего, осталась память. Очень сильно искаженная, перевранная почти до неузнаваемости, но — память. А память — это всегда информация. Которую исказить, конечно, можно, но полностью изменить не получится.

— Хорошо, — Ит задумался. — Если я правильно понимаю, тебя больше интересовал пантеон, к которому принадлежал ты сам?

— Разумеется, — дернул плечом Саб. — Как-то, знаешь ли, проще отследить товарищей по игре. Они хотя бы предсказуемы.

— И ты проследил, — подсказала Эри.

— Не всех. Собственно, мне была интересна только… — Саб замялся. — Только Бастет. Она всегда казалась мне несколько… несколько отличной от остальных.

— Она казалась тебе похожей на тебя, — проницательная Эри тоже повернулась к Сабу. — Ведь так? У вас были похожие цели.

— Да, — Саб неохотно кивнул. — И мы делали похожее дело.

— Простите, что вмешиваюсь, но о чем сейчас идет речь? — спросил Сэт.

— О возникновении расы полукровок, — времени объяснять не было, поэтому Ит решил ограничиться только этим фактом. — В первую очередь, об этом.

— Ну… да, — подтвердил Саб. — Так вот. Я стал искать то, что осталось. И вот что у меня получилось. Гала, когда ты говорила о потопе, ты была права. И ты, Кили, был тоже прав. Это были этапы работы, попытки уничтожить не просто цивилизацию… всё сложнее. Этот мир ключевой, и Яхве пытается вычистить его полностью. Под себя.

— Ты сказал — ключевой? — Ит задумался. — Где-то это уже было…

— Терра-ноль? — недоуменно спросил Скрипач. — Было? Что за чушь! Это не просто было, это так и есть, и о чем вообще…

— Я соединял то, что смог получить от корабля, от вас, и я понял следующее — мы сейчас в начале окончательного витка, после которого этот мир и станет вашей Террой-ноль, — Саб сел поудобнее, расстегнул ворот куртки. — Ит, открой окно, душно здесь что-то. Я знаю примерно, что будет дальше, если слово «дальше» тут вообще применимо.

— Бог смерти, — пробормотал Скрипач. — Ну, давай. Убивай.

— А дальше будет вот что. Во-первых, он уничтожит всё-таки вашу расу. Да, уничтожит — потому что на вашей Терре-ноль таких как вы не было. И памяти о них не было. И вообще ничего не было, ни костей, ни флоры, ни фауны, ничего, связанного с вами. Во-вторых, это он вывел мир туда, где его по сей день ищет ваш этот, как его… «Азимут», или кто там у вас пытается вычислить физические координаты этого самого ключа. Это приведет к катастрофе такого масштаба, что мир не просто изменится, с ним произойдет еще что-то… вам лучше знать, что такое Терра-ноль. Я не понял и сотой части. В-третьих, он допустит фатальную ошибку, суть которой заключается в создании некоей резервной системы, пока что неясно, для чего предназначенной, и часть его ошибки — это вы.

— Мы? — Скрипач усмехнулся. — Теперь еще и ошибки? Кем мы только не были… чтоб я всё помнил… и ключами, и связки эти наши с порталами, и…

— Помолчи, рыжий, — попросил Ит. — Саб, дальше.

— Мы сейчас в точке отсчета создания этой самой системы, — закончил Саб. — Но кое-что я хочу уточнить. Поэтому мы сейчас здесь.

— Уточнить у кого? — спросила Эри. — У кого-то в музее?..

— Да, — подтвердил Саб. — У Бастет.

* * *

Идти через темные залы было жутковато, хотя бояться было нечего. Пустые залы, тяжелые двери, переходы — всё это молчало сейчас, словно уснуло. Или умерло. Живыми были шаги, живым был шепот, а вот пространство вокруг, огромное, тихое, темное — живым точно не было.

— Почему все статуи в каких-то тряпках? — удивленно спросил Скрипач, когда шли через греческую экспозицию.

— Потому что они голые, а это непристойно, — шепотом ответила Гала. — Они давно так стоят, лед двадцать точно. Их одели.

— П…ц, — констатировал Скрипач. — А с картинами что? Рубенс там… например…

— Их не выставляют. Не знаю, куда их спрятали. Скрипач, я тут не бывала, но газеты-то я читаю, — объяснила Гала. — Про это много раз писали. Экспозиция такого-то музея «очищена от скверны и непристойностей». А это главный музей Москвы. Его, конечно, очистили одним из первых, когда это началось.

— А пейзажи? — с интересом спросила Эри. — Я обратила внимание, что их почему-то очень мало…

— Не знаю, — Гала посмотрела на Кили в поисках поддержки, тот недоуменно пожал плечами. — Действительно, мало. Странно.

— Не странно, — вмешался Саб. — Климат меняется. Если вы не заметили, тут становится холодно.