Холод. 98 лет спустя

Боа уходит, бросив на меня предупреждающий взгляд, который я игнорирую. Дюк тоже покинул гостиную. Смотрю на дядю и не знаю, как это можно сказать. Он выжидательно смотрит на меня и говорит:

— Что ты хотела мне сказать? — спрашивает он и берет стакан в руку.

— Я… не знаю… как это сообщить. — и я действительно не знаю, но интерес дяди к нашему разговору отчетливо виден, и от этого надежда распускает свои лепестки ещё сильнее.

— Говори, как есть. Ты нашла какую-то ценную для меня информацию?

Что? О чем это он?

— Нет. — говорю я, и интерес дяди тут же пропадает.

— Тогда не понимаю, что ещё мы можем обсуждать наедине. Брак удался…

— Он надругался надо мной! — слишком громко говорю я и чувствую, как краска стыда заполняет мои щеки. Стоило произнести это вслух, как я вновь почувствовала себя до невозможности униженной и грязной.

Дядя молчит. Я тоже молчу, но внутри у меня происходит ужасающая буря. Надежду сносит ураганом дядиного равнодушия. По его взгляду понимаю, что не должна была ему этого говорить. Он не на моей стороне.

— Надругался как? — спрашивает он.

— Как только мужчина может надругаться над… женщиной.

Дядя фыркает и бросает салфетку на стол.

— Муж не может изнасиловать жену. Ты просто неопытна и могла всё не так понять.

Что он несет?! Боже, да как такое возможно? Слабый огонек надежды безвозвратно растоптан. Его слова до такой степени злят меня, что я поднимаюсь на ноги и громким шепотом говорю:

— Может. Поверьте мне… может! И это вы продали меня ему как породистую кобылу! Я думала… надеялась, что вы поможете мне.

— В чем? Он теперь твой муж и имеет все права проводить с тобой ночи.

— Нет, ночи он проводит с любовницей! — я разговариваю с дядей так, как никогда не говорила. Повышаю голос, и вообще меня преследует желание взять его за грудки и встряхнуть.

— Значит, тебе просто нужно научиться искусству любви, и тогда Боа будет проводить ночи с тобой.

Он меня вообще не понимает.

— Но я этого не хочу. — смотрю на человека, который вырастил меня, и задаю вопрос, который появился в моём сознании только сейчас: — Вам очень нужен союз с ним?

Дядя оглядывается на дверь и, видя, что она по-прежнему закрыта, говорит:

— Люди в Скале голодают, последние два сезона дамба не выдерживает напора и весь урожай затапливает. У нас пустые склады. Зерна нет…

— Зерна нет. — повторяю я в шоке. — Ну ради зерна, можно отдать единственную племянницу в лапы монстра. — он молчит, и горькая улыбка появляется на моём лице. — До свидания, Максвелл.

Я больше никогда не назову его дядей. Отныне этот человек мне никто. Покидаю столовую и ловлю взглядом Дюка, который стоит недалеко от двери и с шокированным лицом провожает меня взглядом. Он услышал? Да какая разница, им ведь нужно зерно.

Впервые в жизни хочу стать зерном, которое увезут из этого города и отдадут людям Скалы.

Я рада, что этот ужин состоялся, теперь отчетливо понимаю, что это только моя война. Последняя надежда не оправдалась. Значит, буду выбираться сама.

Вскоре дядя и Дюк покинули город, об этом мне сообщила бессменная Майя. Она зашла в комнату, сказала это и ушла. В голове начал складываться план побега и мести. Но для этого мне нужно кое-что сделать.

Этим же вечером я снова увидела Боа, он вошел в комнату и с порога сказал:

— Больше никаких пожаров, никаких ножей в комнате. Я поговорил с Мирандой. — сердце замирает. — Она сказала, что ты пока не готова. Так что завтра ты снова пойдешь к ней на прием.

Сегодня он не тронет меня. Но я все же отступаю от него подальше и в итоге упираюсь в стену.

— Где ты будешь ночевать? — спрашиваю я и надеюсь, что на другом краю света, а ещё лучше в котле ада.

— Если ты попросишь, то с тобой. — самодовольно говорит он.

— Нет.

Его смех разносится по комнате.

— У меня не один дом, если ты об этом, но, возможно, я буду по соседству. Если что-то понадобится, то Лукас у двери.

— Хорошо.

Моя жизнь превратилась в спектакль. Когда я и Боа выходим на сцену, то мы моментально становимся примером для подражания. Он всегда обходительный, добрый, нежный. Я же в свою очередь кроткая и уважающая своего супруга женщина. Но стоит нам скрыться за кулисами, и начинается взаимная ненависть и злоба.

Три недели пролетели как три дня. Всё это время я тренировалась с Лукасом и приводила свой план в действие. За два дня до окончания месяца я сама искала встречи с Боа. Как только вышла от Миранды, то отправилась на поиски супруга и сообщила ему новость, которую он жаждал услышать.

Наткнулась на него, когда он покидал свой кабинет с пресловутой черной папкой. Стоя рядом с кроватью, без предисловий сказала:

— Я беременна.

20. Почему темно?

Амели.