Холод южных морей

– Ну что мне стоило, Андрюша, сегодня же на приеме в Зимнем дворце произнести скромненький тост во здравие не только признанного ученого, внесшего значительный вклад в успешные результаты экспедиции, но и литератора, написавшего во время кругосветного плавания замечательное произведение. Только и всего! Ведь там присутствовали не только аристократы и придворные вельможи, но и цвет творческой мысли России. И уже завтра же тебя бы рвали на части, наперебой предлагая услуги по его изданию.

Фаддей Фаддеевич вскочил из кресла и нервно заходил по кабинету, как в свое время мерил шагами адмиральскую каюту. Ему было явно не по себе от упущенной возможности помочь другу.

– Клянусь тебе, Андрюша, что другой, первой же представившейся такой возможности, я уже не упущу!

– Ладно, Фаддей, успокойся. Всему свое время. Это же не такое уж и срочное дело. А вот возвращения Григория Ивановича буду ждать с большим нетерпением.

Ведь еще по приходу в Рио-де-Жанейро друзья узнали, что генеральный консул Лангсдорф, сдав дела преемнику, возглавил научную экспедицию в глубь территории Бразилии, которую тщательно готовил. Они, конечно, знали, как он мечтал об этом в течение долгих двух десятков лет. И еще в кают-компании «Надежды» он рассказывал своим друзьям о путешествии по Бразилии так, как будто уже совершил его, а те завороженно слушали его, затаив дыхание.

И вот теперь он наяву преодолевает со своими спутниками непроходимые джунгли в бассейне Амазонки с ее огромными удавами-анакондами и кровожадными пирайями, которыми кишели ее многочисленные притоки, стремясь все дальше и дальше в неведомые пространства. Ну и, конечно, собирает своих ненаглядных жучков-паучков, листочки дивных растений и шкуры многочисленной живности, нагружая ими носильщиков. А уж дотошность его Андрей Петрович знал не понаслышке.

– Вернется мой учитель, обработает результаты экспедиции и непременно станет академиком, – размечтался Андрей Петрович.

– А ты тут как тут, станешь купаться в лучах его славы, – не удержался Фаддей Фаддеевич, чтобы не подковырнуть друга. – Хотя, если разобраться, еще неизвестно, чьи лучи будут ярче – его или твои, – честно признался он, потянувшись за хрустальным бокалом.

– Это не имеет значения, Фаддей. Главное, что мы все втроем состоялись как личности. Вот давай за это и выпьем.

– Поддерживаю, Андрюша, и с большим удовольствием, тем более, что государь теперь величает тебя исключительно по имени и отчеству.

– Никак не можешь остановиться, чтобы не уколоть друга даже в такой день.

– Соответственно, Андрюша, соответственно…

И друзья, счастливо рассмеявшись, осушили бокалы.

– Однако это, если так можно сказать, личное, – продолжил Андрей Петрович. – Теперь же предстоит в соответствии с указанием государя оформлять экспозицию чучел в музее Адмиралтейского департамента. Дело, должен тебе сказать, далеко не простое, и, слава Богу, что так удачно решился вопрос с Матвеем. Ведь без него мне было бы действительно очень и очень трудно. Пришлось бы подбирать новых людей и объяснять им концепцию построения экспозиции. А это дело и долгое, и муторное.

– Полностью согласен с тобой – с Матвеем нам очень здорово повезло.

– Это почему же «нам», разрешите полюбопытствовать? – подозрительно спросил Андрей Петрович.

– Да потому, дурья твоя голова, что вместе с тобой мы делаем общее дело во славу нашего Отечества. Чего же тут неясного? – искренне удивился Фаддей Фаддеевич.

– Принимается, дружище, – улыбнулся тот. – Но если по-серьезному, Фаддей, то, как бы там ни было, а я уже не мыслю свою жизнь без науки. И в этом виноват не только Григорий Иванович, но и ты, злодей.

– Так я же и не отрицаю этого. Ведь с самого момента встречи с тобой я только и думал о том, как бы совратить тебя с пути истинного, – и веселые чертики бегали в глазах друга.

– Все никак не можешь угомониться, морской бродяга… А я ведь не зря упомянул об ожидании возвращения Григория Ивановича из Бразилии. Мечтаю о сотрудничестве с ним на научном поприще.

– И теперь уже без меня… – с грустью почти прошептал Фаддей Фаддеевич.

Андрей Петрович встал и горячо обнял друга.

– Не грусти, Фаддей, просто у нас с тобой расходятся пути-дороги, но наша дружба, проверенная временем, навсегда останется с нами…

– Это само собой, Андрюша, – поднял на друга повлажневшие глаза Фаддей Фаддеевич. – Ты хоть и майор гвардии и в соответствии с Табелью о рангах имеешь со мной равный чин, но после индульгенции, выданной тебе государем, являешься человеком свободной профессии. Я же остаюсь человеком подневольным, и только одному Господу Богу известно, куда закинет меня моя морская судьбинушка.

– Как бы то ни было, Фаддей, но мы всегда будем верны нашей дружбе и Отечеству, которому служим.

И в знак верности данной друг другу клятве друзья еще раз горячо, по-мужски, обнялись.

Краткий словарь морских терминов, встречающихся в тексте