Холод южных морей

– Безусловно, Ваше Императорское Величество! Нельзя же втуне держать таланты.

Император опять внимательно глянул на ученого.

– В случае успешной приемки государственной комиссией экспозиции в музее Адмиралтейского департамента вашему протеже будет пожалован нижний табельный чин коллежского регистратора, а вам, Андрей Петрович, – статский чин надворного советника. А дальнейшее его продвижение по службе будет зависеть уже только от него, – и добавил, рассмеявшись: – Хотя, как мне кажется, не в малой степени это будет зависеть и от вас тоже, уважаемый Андрей Петрович.

Адъютант сделал очередную пометку.

* * *

Друзья, как и прежде, сидели за накрытым столом, но уже не в адмиральской каюте на шлюпе «Восток», а в кабинете отчего дома Андрея Петровича, на полу которого лежала распростертая шкура медведя, добытого хозяином на далекой Аляске.

Они только что вернулись с приема, организованного в Зимнем дворце в честь участников успешно закончившейся Антарктической экспедиции, и были еще под впечатлением государевых милостей и благодарственных тостов. Да и внешний вид их свидетельствовал об этом.

Фаддей Фаддеевич щеголял в парадном мундире капитана 1-го ранга с голубой лентой через правое плечо, скрепленной синим крестом, на которой еще были видны перегибы от ее хранения, и восьмиконечной серебряной звездой высшего ордена Российской империи Святого Апостола Андрея Первозванного с надписью по окружности: «За веру и верность». Андрей Петрович же красовался в зеленом Преображенском мундире капитана гвардии с эполетами, отороченными бахромой, с красной с черной каймой лентой через левое плечо и двумя звездами ордена Св. Владимира I и II степени с девизом: «Польза, честь и слава». Кроме того, на шее поблескивал красный крест ордена Св. Анны II степени.

Недаром же матушка, увидев друзей во всем этом великолепии, только всплеснула руками, едва не лишившись чувств.

– Если бы только батюшка смог бы сейчас увидеть тебя, Андрюшенька, то-то обрадовался бы! – причитала она, вытирая краем платка набежавшие счастливые слезы. – То-то был бы рад, то-то бы гордился своим сыном, своим наследником…

Да и друзья, глядя друг на друга, посмеивались.

– Мы с тобой, Фаддей, сдается мне, выглядим сейчас ну прямо-таки как наряженные новогодние елки! Ни дать ни взять!

– Особенно ты, Андрюша, усыпанный звездами и крестами.

– Не прибедняйся, Фаддей! Твой Андрей Первозванный перетягивает все мои награды, вместе взятые. Все это суета, дружище. То ли дело было на шлюпе, хотя мадера вроде бы и та же самая, – ностальгически вздохнул Андрей Петрович.

– Терпи, казак, атаманом будешь! – улыбнулся Фаддей Фаддеевич. – Не каждый же день будут нас с тобой приглашать в Зимний дворец пред очи Его Императорского Величества. Ради этого можно и потерпеть.

И они, чокнувшись, пригубили мадеру из хрустальных бокалов, выставленных матушкой по такому случаю, уж и не знавшей, как угодить ненаглядному Андрюшеньке и его верному другу.

– А как тебе нравится последняя новость? Петербургская академия наук утвердила название моря в юго-восточной части Тихого океана у берегов Антарктиды, включающее остров Петра Первого. И представь себе, оно названо «Морем Беллинсгаузена». Каково?! – невинно удивился Андрей Петрович.

– Приятно, конечно, не отрицаю… – зарделся Фаддей Фаддеевич. И тут же вскинулся: – Но я к этому никакого отношения не имею – это ваши с Крузенштерном происки за моей спиной, господа почетные члены академии!

– Какие же мы с Иваном Федоровичем подлецы! – сокрушенно воскликнул Андрей Петрович. – Как это посмели своим коварством «обидеть» столь уважаемого человека? А вот я, грешным делом, был бы совсем не против, если бы кто-то вел подобные «происки» за моей спиной.

– Не прибедняйся, «обиженный»… И так весь увешен звездами да крестами, – откровенно рассмеялся Фаддей Фаддеевич. – Да еще через самого государя тянешь горячо любимого Матвея в чиновники…

– Не глумись, Фаддей, это – святое, – уже вполне серьезно осадил тот друга.

– Сдаюсь, Андрюша, – поднял вверх руки Фаддей Фаддеевич. А затем, как бы подводя итог, задумчиво добавил: – Все-таки не обошел нас с тобой Господь государевыми милостями… – и потянулся за бокалом. – Очень рад и за Лазарева, – признался он. – Ведь Михаил Петрович по заслугам произведен из лейтенантов сразу, через ступень капитан-лейтенанта, в чин капитана второго ранга и стал, как и ты, кавалером ордена Владимира первой степени.

– А мне, честно говоря, запомнился наш гардемарин уже в мундире мичмана, сияющий, как рождественский пряник.

– Мой протеже, между прочим. В самый последний момент успел включить Романа в состав экспедиции.

– Наш пострел везде поспел, – усмехнулся Андрей Петрович. – Ты мне лучше скажи, Фаддей, почему это я только сейчас узнаю о том, что ты представил меня к награждению вторым по значимости орденом империи – Владимира первой степени – еще в Порт-Жаксоне?

Тот скептически посмотрел на друга.