Холодина

Рыжая ведьма стояла на месте. Пришлось подпихнуть – помогло. Пленница смотрела на меня снизу с прежней ненавистью, густо подкрашенной страхом. Это хорошо.

– Начнешь орать, шуметь, ползать по подвалу – будешь спать связанной и с кляпом во рту. Понятно?

Тишина.

– Понятно?!

– Да.

– Супер. Сладких снов! – и я с размаху отпустил крышку подвального люка.

Всякие мрази, пинающие Уилсона, иного отношения не заслуживают. Развернул палас и, наконец, с облегчением выдохнул. В принципе, если Чужаки не найдут следы, так можно будет существовать достаточно долго.

Я вдруг понял, что вымотан до предела! Хотелось только одно: раздеться, упасть в кровать и отключиться. Что я незамедлительно и сделал.

Поворочался.

Прислушался в темноте.

Снова поворочался.

«Да ничего она не сделает! – завопила усталость. – Бетонированный подвал, его только динамитом взрывать. Геник уже несколько дней сухой стоит – не взорвет. Ну, максимум, поломает. Ну, и хрен с ним…. Давай спать!».

«Кто знает» – тихо прошептала перестраховка.

Я крутился, вертелся, пока, наконец, не плюнул, встал, выволок из комнату кровать старых хозяев, водрузил ее над люком и улегся сверху. Вот так точно не вылезет!

…Проснулся поздно. Быстро вспомнил буйные события вчерашнего дня и испуганно огляделся: лежу на кровати, люк закрыт, дом цел. Выдохнул. Снаружи тоже тишина. Значит, Чужаки не обложили хату и не будут орать: выходить с поднятыми руками!

С утра принялся варить рисовую кашу. Чего-то захотелось вдруг. Когда в кастрюльке уже забулькало, убрал кровать, палас и открыл люк. Ведьма сидела на спальнике и смотрела испуганно вверх подслеповатыми глазами. Протянул ей руку и вытащил на свет божий (хотя, в хате царил перманентный полумрак).

– Руки! – бросил коротко и быстро связал покорно протянутые худые руки; на это раз не за спиной, а спереди.

Усадил на стул и стал помешивать кашу, чтобы не пригорела.

– Пожалуйста… – нарушил тишину тихий, почти безжизненный голос. – Пожалуйста, не убивай меня…

С интересом повернулся к пленнице. А с ней за ночь разительные перемены произошли! Сидит скромницей, руки на сведенных коленях, глаза в пол. Прям викторианская девица. Оказывается, не только на Подлизу подобная метода действует!

Не удержался и хмыкнул. А покорность рыжей ведьме к лицу. Я как-то и не заметил вчера, что она довольно хорошенькая. И шикарные волосы ей, конечно, придают лоску. Даже вчерашний мордобой ее красоту особо не попортил: левая скула покраснела, как будто ее шорканули, да нос слегка распух. Вот и всё. Везет бабе! Помню я как-то свою Светку за руку схватил и дернул сильно, так та рука вся пятнами синяков пошла.

А эту лупил от души – и вон как… Я продолжил изучать пленницу, которая в подвале сняла верхнюю куртку, и понял, что не такая уж она и тощая. Как я вчера этого не почувствовал? Перенервничал? Вон, гляди, вполне себе округлости…

«Сава!» – заголосил голос разума.

«Да понял, понял!» – ответил я досадливо и проговорил вслух:

– Не вынудишь – не убью.

Все-таки приятно это – чувствовать власть над человеком. Слегка гадливо, но, в то же время, приятно.

Я снял с плиты кастрюлю с кашей – густой, как я и люблю – шлепнул поварёшкой в миску тяжелый комок, уселся за стол и принялся есть.

– Можно мне… тоже?

Как же робко прозвучало! Я даже отложил ложку и с интересом посмотрел на «викторианскую ведьму». Совсем другой человек!

– Кто ты такая? – негромко повторил я свой вчерашний вопрос.

На глазах девушки набухли пузыри слез.

– Да я просто человек. Беженка… Меня зовут Марго.

Процесс пошел.

– Ну, здравствуй… Рита, – вот так ей!

Больно жирно тебе Марго называться. Риткой будешь.

Я поднялся, навалил каши во вторую миску, воткнул ложу в сгусток еды и хлопнул посудой о стол. Не слишком грубо, но небрежно.

– Ешь, – и ведьма моментально вцепилась в столовый прибор и напихала себе полный рот каши.

Сейчас от нее толку мало. Я спокойно доел свою порцию, кинул посуду в мойку и спросил:

– Ну, а вы кто такие?

– Может, скажешь сначала, как к тебе обращаться? – с полным ртом задала встречный вопрос Ритка.

«Похоже, она тоже решила, что процесс пошел, – улыбнулась проницательность. – И теперь собирается сама нас использовать».

– Можешь, Савой звать, – неспешно ответил я, и сразу отнял тарелку с еще недоеденной кашей. – Но вопросы задавать буду я.

Рыжая ведьма на миг ощерилась, напомнив себя вчерашнюю, но дрессировка начала работать: успокоилась, потупила взор, укрыв лицо своими роскошными волосами.

– Задавай.

– А я задал. Не беси меня – и отвечай, – я напомнил себе про вчерашний пинок по Уилсону, чтобы прежняя ярость снова вспыхнула в сердце, и чтобы Ритка ее снова почувствовала.

– Ну, а что сказать… – вздохнула девушка. – Люди мы. Обычные люди. Уцелевшие в этом непонятном ***деце. Нашли друг друга, стали помогать… Отправились на поиски хоть кого-то, кто бы нам все объяснил. Один город проехали. Другой. И ничего…

Она очень ненатурально всхлипнула.

– Вернее, вот ты.

– Сколько вас? Военные есть? Оружие?

Чужачка неожиданно распрямила плечи. Даже встать собралась, но я покачал головой – и она осталась сидеть.