Холодина

Я занес дрова в дом, сел на табуретку и принялся топором щепить лучину. Ритка находилась там же, где я ее и оставил: сидела в кресле. Потому что одну руку я приковал наручниками к подлокотнику – так мы с ней договорились. Лучше уж наручники, чем сидеть в подвале, пока я не вернусь со двора. Я ей даже книжку дал, чтобы не скучала.

Пленница демонстративно позвякала своими оковами.

– Может, снимешь уже?

– А тебе что – читать мешает? – ведьма моментально вспыхнула, так что я примирительно добавил. – Сейчас растоплю печь – и раскую.

Ужинали утренней кашей, и на этот раз Ритка не уплетала за обе щеки. Ну да, теперь-то она не такая голодная: сидит, давится, носик свой точеный брезгливо морщит.

Когда пришла пора укладываться на боковую, всё спокойствие последних часов как ветром сдуло:

– Нет! Не отправляй меня в подвал! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!! Там страшно! Ну, будь человеком!

И снова слезы в три ручья. Откуда столько? Вчера же – ни слезинки не пролила.

Искали компромисс долго. По итогу «подписали двусторонний договор». В спальной комнате стоит старая железная кровать. Ритка позволяла приковать себя к ней за одну руку, я же позволял ей спать на нормальной кровати, а не в подвале. В принципе, нормально. Я бы и сам так сделал, если бы мне в голову пришло. Достал белье, дал ей снять верхнюю одежду за шторкой, а потом сам приковал. И ушел в зал – к долгожданной постельке.

Но поспать не довелось.

– Сава, – раздалось из-за стены. – А здесь, в городе – ты один был?

– Ты-то не особо про себя рассказывала.

– Я – пленница, – в голосе прорезалось явное кокетство. – Если ты хочешь, чтобы я откровенничала, нужно завоевать доверие.

На эту хрень я даже отвечать не стал. Однако, ведьма долго не выдержала.

– Ну, Сава! – разрушила она ночную тишину. – Это ж не одно и то же! Я же тебя не о твоих людях спрашиваю. Я вижу, что ты один живешь. А какие-нибудь другие люди в городе есть? Или, может, приезжали?

– Нет… До вас тут никого не было. Только звери и птицы.

– Тяжело, наверное, тебе было одному… Даже представить боюсь.

Очень тяжело. Я даже не задумывался, насколько… пока ты не появилась. Пока не появилась возможность вот так, через стенку переговариваться. Например.

Но этого я ей, конечно, не сказал.

– Мы спать легли! – оборвал вечерние излияния и повернулся набок.

– Извини…

Я старательно сопел, изображая сон, которому, на самом деле, волю не давал. Да и не спалось мне. Всякие мысли крутились. Например: пока она здесь сидит, я ведь далеко от дома отъехать не смогу. Разве что свяжу ее по рукам и ногам. А иначе боязно. Если я в город не смогу ездить, то все припасы очень быстро закончатся. Тем более, что ртов теперь два. И тело дополнительное – надо ей всякой одежды натаскать. Всякого бабского, опять же. Но и связывать ее – плохой вариант. Потому что другая мысль в голове: а вдруг найдут меня Чужаки! Надо бы с Риткой подобрее себя вести, чтобы те меня на месте не прибили.

Но всех активнее крутилась в голове третья мысль. Точнее, мечта. Мечта о том, что Чужаки плюнули на свою бабу и уехали. Прям стоял перед глазами вид колонны ярких фургонов, покидающих мой родной город. Попутного ветра! А я смогу, наконец вздохнуть свободно. И ведьму даже отпущу. Выдержу для верности с недельку, а потом отпущу. Даже помогу, тачку найду, всем необходимым снабжу. Или… Или вообще не придется ее отпускать. Нет, ну а какая ей разница, с кем чалиться? Разве со мной сильно плохо? Быт я обустроил, выживать в Холодине научился. Я ведь хороший человек, не злодей – не может она не понять эт…

Скрип.

Ну, наконец-то! Уже минут сорок жду! Я старательно продолжил равномерное сопение. Фальшиво храпеть не стал – тут легко спалиться. После двухминутной паузы скрип повторился. Тихий-тихий, максимально осторожный! Затем еще. И еще. Затаившись, я прикидывал перемещение ведьмы на слух. И ждал. Наконец, не утерпел и щелкнул по кнопке торшера.

Тайминг получился идеальный. Железная кровать вылезла углом из комнаты, Ритка зависла в полуприседе, левой рукой прикованная к железной раме, а правой – потянувшись к печи. Мягкий свет торшера заставил ее испуганно застыть.

– Что, нету топора? – улыбнулся я.

Конечно, она заметила вечером, что мой топор остался лежать возле печки рядом с щепой. Только вот она не могла увидеть, как я (после того, как «уложил баиньки» пленницу) тихонько подхватил топор и отнес к своей постели. А потом стал ждать, когда Ритка начнет действовать. И Ритка не подвела!

– Ну, что, продолжим разговор о доверии?

Чужачка выпрямилась, насколько позволяли ей наручники. Бледное конопатое лицо девушки было залито багровым тоном. Глаза полыхали таким недобрым огнем, что я поежился.

– Задвигай кровать обратно и ложись спать.

– Сам задвигай! – Ритка зло уселась на койку.

– Могу и я, – я лениво сел в постели. – Но в этом случае ты отправишься спать в подвал.