Холодная комната

– Но вы дрожите! Вам, несомненно, пора домой.

Юля повернулась, чтобы взглянуть на того, кто с ней говорил. Это был очкарик лет сорока, неброско одетый. На его пальцах сияло штук семь колец. Кроме них, ничего особенно примечательного в обличье этого человека не наблюдалось. Козырёк его тенниски был опущен так низко, что властелину колец приходилось сильно задирать нос, чтоб видеть лицо своей собеседницы.

– Чего надо? – тихо спросила та.

– Послушайте, дама! Этот вопрос – не ко мне, а к вам. Шли бы вы отсюда!

– А ты, козёл, в … получить не хочешь?

Очкарик хмыкнул. Но он не успел ответить, так как в этот момент к нему подвалили двое – высокий, видный, и маленький, пучеглазый, с собранными в хвост волосами и загорелым лицом. На высоком было немало золота.

– Тётя Саша, что за херня? – пропищал высокий, глядя в упор на очкарика, – почему испанец уехал с Вадиком?

– Это кто вам сказал такое?

Маленький завизжал:

– Мы сейчас заходим в «Садко», а они оттуда выходят, блин! Представляешь? И сразу ловят такси!

– Ну, что я могу сказать? У Вадика – подлинней, стало быть, чем у вас двоих, вместе взятых!

– Ну, хорошо! – заорал высокий, – деньги назад тогда отдавай!

– Нет, Тонечка, не отдам. Решай вопрос с Вадиком.

Эту реплику Кременцова уже услышала издали, потому что в самом начале спора она ушла, надев туфлю. Одиннадцати часов ещё не было. Тем не менее, подойдя к Охотному ряду, Юля увидела на другой стороне, около гостиницы «Москва», высокую девушку с белыми волосами и тонкой талией, одиноко стоявшую на бордюре. На ней была ещё более короткая, чем на Юле, юбка, туфли с ещё более высокими каблуками, чёрная водолазка и не колготки – чулки. Девушка курила длинную сигарету, держа её по-пацански, большим и указательным пальцами. Её ногти, большая длина которых была заметна издалека, мерцали, казалось, не отражённым светом, а своим собственным.

Также встав у проезжей части, чтоб не мешать прохожим, Юля стала следить за происходящим. Машин по улице двигалось ещё много, но все они проезжали мимо блондинки, не притормаживая. Должно быть, решила Юля, тем, кто едет с работы, девушка представляется чересчур дорогой, а для настоящих господ и крутых парней в малиновых пиджаках, набитых купюрами, час веселья ещё не пробил. Примерно через минуту перед блондинкой остановился патрульный «Форд» – тот самый, в который тщетно пытались затащить Юлю. Между его воинственным содержимым и проституткой произошёл коротенький разговор, во время которого проститутка делала неприличные жесты, злобно указывая на Юлю. Под завершение разговора из припаркованной около проститутки машины вышел короткостриженный, длиннорукий крепыш в спортивном костюме. Он также что-то сказал милиционерам, после чего их автомобиль, взяв свистящий старт, унёсся к Лубянке. Поговорив ещё с проституткой, крепыш стремительно перешёл дорогу и подступил к Кременцовой.

– Ты на кого работаешь? – спросил он, сверля Юлю взглядом маленьких, лютых глаз, которые выразительно гармонировали с кривым и чуть плоским носом.

– На государство, – сказала Юля, сунув ему под нос удостоверение. Он внимательно изучил его, благо что поблизости был фонарь. Попытался взять, но Юля успела отдёрнуть руку и убрала документ в карман пиджака. Спортсмен раздул ноздри.

– Ты из прокуратуры, что ли?

– Да. Из прокуратуры.

– Это моя земля, – сказал сутенёр, агрессивно сплюнув, – прокуратура здесь – ни при чём.

Тут перед блондинкой остановилось чёрное «БМВ» с широкими гоночными колёсами и красивым спойлером. Обменявшись с водителем парой фраз, блондинка взмахнула тонкой рукой, и из трёх машин, стоявших возле гостиницы, выскочило штук десять юных красавиц во главе с женщиной средних лет. Она их построила на краю тротуара. Они приветливо улыбались. Из «БМВ», тем временем, вышел плотный, седой мужчина в костюме. Подойдя к девушкам, он стал тщательно их осматривать, поднимая юбки, щупая груди. Девушки продолжали выказывать удовольствие. Две из них даже повернулись и наклонились. Сорокалетняя мразь что-то тараторила, упоённо закатывая глаза и делая жесты.

– Это – моя земля, – стоял на своём боксёр, не сводя глаз с Юли, пристально наблюдавшей за этой сценой, – прокуратура здесь – ни при чём.

– Согласна, – кивнула Юля, – прокуратура здесь ни при чём, и это – твоя земля. Но мне нужны деньги, и я тебе предлагаю свои услуги. У тебя есть клиенты, которым требуется не секс, а всякие-разные извращения?

Сутенёр усмехнулся.

– А не боишься потерять службу? Я ведь запомнил твою фамилию.

– Не боюсь. Во-первых, ты её не запомнил, а во-вторых – всё самое страшное, что могло случиться со мной, случилось.

– Да ладно гнать! Какого-то потрошителя, небось, ловите?

Выбрав, наконец, девушку, человек в костюме поторговался с сорокалетней гадиной и полез в карман за бумажником. В этот миг перед Кременцовой и сутенёром затормозил большой чёрный джип – «Линкольн Навигатор».

– Сколько ты стоишь? – спросил, опустив стекло, унылый азербайджанец. Он обращался, ясное дело, к Юле.