Холодная кровь (СИ)

Алекс смог быть со мной почти неделю, но его снова вызвали куда-то в Штаты. Я хотела взять отгул и побыть последние сутки с ним, да вот только дисциплинированная арийская натура воспротивилась и выпроводила меня работать. Несмотря на некоторое омрачение из-за скорого отъезда куратора, я все же буквально порхала, ничто другое не могло меня расстроить, и все, не важно, коллеги, следователи или уборщица, улыбались и шушукались о том, что я влюбилась. Да, я влюбилась! Взаимно! Я провожу время с лучшим мужчиной в мире и счастлива! Дела делались быстро, без задержек и сложностей, все получалось, и от этого на душе было еще приятнее.

— Я смотрю, оккупант тебя хорошо трахает, — вдруг сказали за спиной, когда я, чуть наклонившись, в микроскоп изучала очередную пробу с места преступления.

Боже, пьяный Матвей. Чудесно. А ведь три часа до конца смены оставалось, не мог прийти позже и не портить мне настроение?

— Как тебя в таком виде пустили вообще? — не оглядываясь, я прошла к столу, чтобы еще раз взглянуть на одну из фотографий.

— Ну, пришел я трезвый, — усмехнулся следователь, и мне не понравилось то, как близко прозвучал его голос, — хотел просто тебе кое-что сказать перед уходом.

— Ну? — хмурясь, я повернулась к нему лицом, прислоняясь бедрами к столешнице, и скрестила руки на груди.

Мужчина резко подался вперед и обхватил меня руками, шепча в шею:

— У тебя очень сексуальная задница.

Секундный ступор прошел, я попыталась вырваться, но куда мне в силе до него? Брыкаясь, я еле дышала от ужаса, понимая, что меня сейчас снова изнасилуют, да еще и человек, которому я когда-то доверялась полностью. И снова рядом никого нет, мне никто не помо… Стоп.

— Помогите! — как можно громче завопила я. Лаборатория в конце не самого людного коридора, но стены тонкие, может быть, хоть кто-нибудь услышит… — Помоги-ите!

— Да ладно тебе, — прошипел Матвей, зажимая мне рот ладонью, которую я немедленно попыталась укусить.

Освобожденной рукой я попыталась нанести удар поболезненнее, отпихивая ублюдка ногами, но добилась только того, что он усадил меня на стол и пристроился между моих ног. Я решила не тратить силы на крик, раз уж он превращается в мычание, и сосредоточилась на спасении своего тела и психики. Страх уступил место решимости во что бы то ни стало избежать второго в моей жизни изнасилования. Больше я не собираюсь это переживать!

Исхитрившись пяткой лягнуть мужчину под коленку и лишить его надежности стойки, я изо всех сил оттолкнула его и, скользнув под поднявшейся, чтобы удержать меня, рукой, ломанулась к двери, снова начиная кричать. Ухватив меня за капюшон толстовки, Матвей рванул на себя с такой силой, что я по инерции сделала пару шагов назад и шлепнулась на копчик, в результате все еще оставаясь рядом со столом.

— Не сопротивляйся, ну же, — проворчал усевшийся верхом мне на живот тяжеленный урод, снова зажимая мне рот одной рукой, а другой крепко ухватив за запястья, — иначе мне придется сделать тебе больно.

Пытаясь коленями ударить его по спине, я извивалась, как могла, уворачиваясь от попыток меня поцеловать, и мысленно отчаянно упрашивала хоть кого-нибудь зайти и проверить, что происходит.

— Машка, это ты тут вопишь? — раздался недовольный голос за дверью. Матвей напрягся, сжал мои щеки так, что явно останутся синяки, взглядом обещая смертную кару за любой звук. — Или опять со звуком видео смотришь?

Услышав скрип дверной ручки, которую все руки не доходили смазать, я едва не разрыдалась от облегчения. Матвея с меня тут же подняли, дали ему по морде, а я торопливо задом наперед отползла и забилась под стол. Все тело трясло, дышать получалось через раз, но, к счастью, от меня отстали после первой же неудачной попытки вытащить меня из-под стола. Оставив рядом со мной бутылку воды, скопившаяся толпа улетучилась вместе с виновником “торжества”. Ох и не зря тогда всем следователям проводили тренинг по общению с пережившими потрясение людьми…

— Фон Маттерштейн, — да, он всегда так отвечает, даже когда знает, кто звонит.

— Ты можешь приехать? — в своем маленьком уютном подстолье я чувствовала себя в безопасности и относительно спокойно.

— Что-то случилось? — оказывается, от тревоги у него тоже, как и от возбуждения, акцент усиливается.

Но сказать ли ему правду? А если он только про прошлое говорил, что я не виновата, если сочтет за измену? Или отвернется от меня, как родители тогда? Ладно, к чему врать…

— Меня пытались изнасиловать, — тихо-тихо призналась я, очень надеясь, что это не последние слова, которые я говорю ему в статусе его девушки.

— Ты на работе? — напряженно и почти непонятно уточнил Алекс.

И сбросил, стоило мне только угукнуть в ответ. Что ж, теперь осталось подождать его приезда, чтобы узнать реакцию. Пожалуйста, пусть он отреагирует нормально…