Холодное блюдо

– Ладно, предположим. Жил мальчик в деревне у бабки, а по деревням чего только не случается. Вон, недавно тут неподалёку одна молодая жена Жнеца вызвала, чтобы свекровь угомонить, очень уж лютая та была. Мог Ваня Петелин научиться чему-то, что давно считается утерянным.

– Это не всё. Ты увидел, где он учится?

– Математико-механический факультет, – прочёл Ковригин.

– Именно. А специальность у него – расчёт формул заклинаний для амулетов и артефактов.

– То есть, ты считаешь, что он для убийства воспользовался амулетом?

– Считаю.

– Ну что же… Интересная идея, как бы ещё её проверить?

– А я уже проверил, – ответил Алекс с нарочитой беззаботностью. – Ты ж знаешь, резерв у меня минимальный, поэтому я всегда вожу с собой… чемоданчик. И среди прочего там есть кристалл, фиксирующий следы магии. Любые следы: магии жизни или смерти, работы стихийных магов или воздействия амулетов или артефактов. И определяет, что именно влияло на объект.

– А личность оказавшего это воздействие не определяет?

– Увы. Но по ране на спине Ольги Бобровских можно совершенно точно сказать: был там амулет. И следы стихийной магии тоже присутствовали.

Лейтенант Ковригин постучал пальцами по столу, потом сказал:

– Пожалуй, запрошу я расширенные сведения о семье мальчика Вани. Просто для того, чтобы убедиться, что он – не наш клиент, – он взглянул на Алекса и усмехнулся. – Да и по прочим подозреваемым. Ты ведь в курсе, что означает «расширенные сведения»?

– Примерно, – Верещагин вернул ему улыбку, больше похожую на оскал. – Ты выволочешь на свет божий всю грязь, которую они копили под диванами. Работа, семья, друзья, соседи, преподаватели и сокурсники. Где учился, где обедал, с кем дружил и ссорился, на каком транспорте добирался в университет…

– Вот именно. Значит, пока у нас Жарков, Петелин, Казаковы, Новикова, Мария Спелетти…

– И Джакомо.

– По Джакомо так быстро не ответят, международный отдел берёт трое суток на получение информации, – лейтенант поморщился. – А знакомыми в… откуда он там, из Пармы? – вот, в Парме знакомыми я как-то ещё не обзавёлся…

– Значит, пока семь фигурантов плюс две жертвы. Много…

– Немало, это точно.

– Кстати, по Жаркову нет никакой новой информации? – вспомнил Алекс.

– Очень мало. После закрытия ресторана он отправился в Астрахань. Там снял дом и зарегистрировался, но нигде не работал, в поле зрения городской стражи не попадал. Дальше… Астрахань он покинул, но нигде не всплыл. Не отмечено ни банковских операций, ни крупных покупок вроде жилья, ничего. Мог вернуться в Москву, уехать на Север…

Верещагин фыркнул.

– Угу, ещё он мог пойти в пеший поход до Урала или отправиться в путешествие на воздушном шаре, и о таких его действиях мы бы тоже не узнали ничего. Порталами он больше не пользовался?

– Нет.

– А дирижаблем? Конечно, сведения за восемь лет ещё собери, но хотя бы в последнее время?

– Не ответили пока, – Ковригин пожал плечами. – Среднерусская Воздухоплавательная Компания почитает себя выше всех прочих, в том числе и городской стражи. Тем более, городской стражи какого-то провинциального Ярославля.

– Брось, – сказал Алекс примирительно. – Они работают. Официальный срок ответа на такой запрос – двадцать четыре часа, а сколько прошло?

– Ну, одиннадцать. Я ночью отправил…

– Ты и сам бы ещё не ответил! Ладно, надо мне идти. Подёргаю за хвост бармена, не так он прост, как хочет казаться. Да и на фестиваль наведаться было бы неплохо.

– Туда, пожалуй, и я схожу, как только разошлю запросы. Посмотрю на фигурантов свежим взглядом. Само собой, мы с тобой незнакомы.

– Само собой!

Московских поваров Верещагин застал в разгар жаркого спора. Разгорелся он вокруг того, кто же станет победителем сегодняшнего конкурса. Добавляло масла в огонь то обстоятельство, что именно сегодня Агния Казакова не участвовала в работе судей, и их осталось только шестеро. Чётное число. И, конечно, найти согласие было невозможно.

– О! – воскликнул Мушинский, увидев появившегося сыщика. – Вот кто нас рассудит! Это будет глас народа.

– Вообще-то от судейской коллегии ждут как раз наоборот, мнения специалистов, – попытался отбрыкаться Алекс. – А я максимум на что способен, так это понять, достаточно ли в блюде соли.

– А и в самом деле, помоги нам, – неожиданно Фозил Ким поддержал оппонента. – Иначе ситуация грозит стать безвыходной.

– В чём проблема-то? – смирился Верещагин.

– Господа, – молодой повар с усмешкой кивнул в сторону троих представителей старшего поколения, – настаивают на том, что мероприятие посвящено ухе как традиционному блюду, значит, и готовить его надо согласно традициям. А мы уверены, что новаторство можно и нужно приветствовать!

– Знаешь что, холодный рыбный суп с маринованной морковью и икрой из яблочного сока – это уже не новаторство, а безобразие! – взорвался Николай Борисов.

– Это всего-навсего попытка следовать предложениям молекулярной кухни, – не уступал Ким.