Холодное блюдо

В триста пятой комнате было пусто и темно. Ну, по крайней мере, поначалу ему так показалось. Потом в глубине, возле книжных шкафов, шевельнулась тьма, и на освещённый пятачок неторопливо вышел гном. Самый настоящий, с длинной пегой бородой, заплетённой в три косы, ростом Алексу примерно до подмышки, и втрое шире в плечах.

– Вы ко мне? – спросил он вежливо.

– Наверное, к вам… Вы – господин Стаббруг?

– С кем-то из студентов поговорили? – хмыкнул гном, усаживаясь за стол. – Тильвар Стаббругсен, профессор кафедры теории и практики магического моделирования.

– Прошу прощения, господин профессор. Алексей Верещагин. Вообще-то я частный детектив, но сейчас выступаю в роли сотрудника городской стражи. Вот удостоверение.

Документ Стаббругсен изучил от первого до последнего знака, вернул его Алексу и уставился на него с интересом.

– Даже не возьмусь угадать, что именно могло привести сюда оперативника, пусть и временно, из Ярославля.

– Один из ваших студентов. Иван Петелин, вы его знаете?

– Знаю. Что именно вас интересует?

– Во-первых, что вы можете о нём сказать – вообще, как о человеке, как о гражданине Царства Русь, – тут гном явственно хмыкнул. – Во-вторых, с кем из сокурсников Петелин дружил или хотя бы приятельствовал?

– А что, вы его в чём-то подозреваете? – Стаббругсен пошевелил бровями.

– Пока что он проходил по делу как свидетель. Простите, подробностей рассказать не могу. Идёт следствие.

– Поня-атно. Ну что же… Личное дело студента вы можете посмотреть в канцелярии, но там кроме оценок и прочей чепухи ничего не найдёте. С кем он дружил… Лисовского нет, он на каникулах, Панько тоже…

– Может, девушка у него была? – Алекс решил быть настойчивым.

– Может, и была, но я этого не видел. А я многое вижу, знаете ли, н-да… Вот что, я сейчас иду давать поступающим консультацию, мне должен ассистировать Стёпа Заварзин. С Петелиным они уж никак не друзья, скорее наоборот, но задать ему вопросы вы можете. Что же до общих слов, тут не ко мне нужно обращаться. Иван – мальчик закрытый, всё внутри себя держит. Может, с кем-то из сокурсников и делился, а с преподавателями всегда оставался на дистанции, – гном выбрался из-за стола, прихватив какую-то папку, и пошёл к двери; возле неё он остановился и добавил. – Талантливый студент, но я бы не взял его к себе аспирантом. И работать не взял бы. Что-то в нём… не так.

Догнав его, Алекс пошёл рядом.

– Много в этом году поступает? – поинтересовался он.

– Как всегда, – махнул рукой гном. – По поданным документам получается семь человек на место, после консультации останется пять. Ну, я на это надеюсь, – он ухмыльнулся.

– Пугать будете?

– А то! Зачем мне принимать экзамен у четырёх сотен абитуриентов, если можно процентов двадцать развеять на подлёте? А когда начнут учиться, так к концу года отсеется примерно треть. Вот с оставшимися уже можно будет работать.

Они подошли к лестнице, и Стаббругсен цапнул Алекса за локоть.

– У вас как с портальными переходами? Нормально? Тогда пошли…

Шаг вперёд, сиреневая вспышка перед глазами… Когда Верещагин проморгался, они стояли в большой аудитории, худощавый юноша в серой мантии с белой каймой возился с проектором, а через дверь доносился шум большой толпы.

– Вот вам студент Заварзин, – сказал Стаббругсен. – Сейчас он настроит проектор, и я вам его отдам на полчаса. Степан, слышал?

– Да, господин профессор.

– Ответишь на вопросы господина детектива, и возвращайся.

– Да, господин профессор. Всё настроено, только кристалл вложить.

– Ну, с этим я как-нибудь справлюсь. Идите через вторую дверь, потом я их впущу, а то затопчут.

Кивнув, Заварзин повёл Алекса к выходу, скрытому позади доски.

Коридор, где они оказались, был безлюдным. Степан запрыгнул на широкий подоконник, устроился поудобнее и уставился на гостя. Верещагин пожал плечами и уселся рядом.

– Алекс, – представился он, пожимая парню руку.

– Правда, что ли, детектив?

– Истинная, хочешь, документы покажу?

– Да ну, Стаб, небось, всё проверил. И зачем к нам пожаловали?

– Ты закончил четвёртый курс?

– Да.

– И учишься вместе с Иваном Петелиным?

– Да.

– Хорошо его знаешь?

– Да.

Каждое следующее «Да» прозвучало мрачнее предыдущего. Алекс это отметил, но решил пока игнорировать.

– Расскажи мне о нём, пожалуйста.

– Не буду, – буркнул парень и отвернулся.

– Почему?

– Потому что! Вам что ни скажи, вы прицепитесь… Плохое говорить неправильно, а хорошего мне о нём сообщить нечего.

– Ладно, тогда я спрошу. Три года назад умерла его бабушка, вы все об этом знали?

– Знали, – протянул Заварзин неохотно. – Это было в ноябре, среди семестра, Ванька уехал на неделю. Потом до сессии всё догонял, практику отрабатывал.

– После этого Петелин как-то изменился?

Степан помолчал.

– Изменился? – произнёс он наконец. – Он и так особо общительным не был, так что для нас всё осталось по-старому. Алиса вот только… – и юноша сжал губы, словно пытаясь удержать вырвавшееся имя.

– Кто такая Алиса?