Холодное блюдо в багажнике

Добравшись, наконец, домой, она заперла дверь на все имеющиеся засовы, включая и цепочку, позвонила Вадику, приходящему бой-френду, как она его называла, запретив ему сегодня к ней являться, и, вынув из холодильника бутылку водки, осушила её процентов на восемьдесят всего лишь в течение каких-нибудь десяти минут и практически без закуски. С трудом добравшись до кровати, она тяжело повалилась поверх покрывала и моментально уснула.

Пробудившись около двух часов ночи, она допила оставшуюся водку и распечатала вторую бутылку. Спустя полтора часа водки не осталось, однако самочувствие Людмилы Александровны не улучшилось. Она даже не опьянела. Трезвая и испуганная, она без сна проворочалась в кровати до утра, а в восьмом часу, когда подъезд дома потихоньку начал оживать, сбегала в магазин и купила две бутылки «Гжелки» и три килограмма пельменей. Возвратившись домой, она опять со всей основательностью блокировала дверь, отключила телефоны, выпила стакан водки и принялась варить пельмени.

Пришла в себя она лишь в середине следующего дня. И тотчас позвонила Мышенкову домой. От Тины Алексеевны, говорившей голосом убитой горем женщины, она узнала, что Лев Николаевич тяжело ранен и теперь врачи борются за его жизнь.

***

Марина Бояркина пребывала в ужаснейшем состоянии. Несколько минут тому назад она плакала. Сначала на глаза навернулись слёзы, а потом вдруг прорвались поразительно жуткие, удушающие рыдания. Кое-как залив эту безобразную вспышку горя минеральной водой, а затем и коньяком, она принялась торопливо приводить себя в порядок. С минуты на минуту ожидалось прибытие полчаса назад позвонившего клиента, которого ей придётся принять самой, так как сделать это больше некому. Кроме Кати, разве что.

А Барыбенко взял больничный. Скотина Барыбенко взял больничный, а Людмила Александровна где-то шлындает и непонятно чем занимается. В четыре часа она позвонила Кате и сообщила, что Мышенков весь изранен какими-то бандитами и собирается помирать. Сначала Марина подумала, что, возможно, Людмила Александровна взялась за старое и отправилась в запой, откуда и телефонирует, руководствуясь нашёптываниями повылезавших из углов чёртиков, однако после звонка Кати жене Мышенкова стало понятно, что переданная Людмилой Александровной информация о Льве Николаевиче вполне достоверна. Похоже, отстрел сотрудников салона «Фея» начался, сделали один и тот же вывод директор салона и секретарь, обменявшись красноречивыми взглядами.

И вот теперь Марина Бояркина не сумела сдержать рыданий, хотя и крепилась изо всех сил. В отличие от Кати. Та в течение последних полутора часов уже дважды или трижды всплакнула.

Клиент, оказавшийся симпатичным шатеном тридцати – тридцати пяти лет, дорого и безупречно одетым, явился около шести часов вечера. Причина, побудившая его обратиться в салон «Фея», в устах этого холёного и франтоватого молодого мужчины выглядела как-то не очень правдоподобно.

– Присох к проститутке, дорогая Мариночка, – сообщил он с усмешкой.

– Как же это произошло, Станислав? – не сумела скрыть удивления Марина.

– Я, Мариночка, сам не понимаю, – улыбаясь лучезарно, ответил клиент. – И хоть бы супер, а то так себе – из двоих выбрал.

– На улице? – не удержалась от вопроса Марина.

– Да нет, в сауне. Сауна клубного типа. Бываю там иногда. Сауна, бассейн, бильярд, как правило. А тут решил, понимаете ли, ещё и девочку взять – ломка достала.

– Ломка? Вы хотите сказать…

– Да нет, Мариночка, что вы. Меня семейная моя ситуация ломает. С женой у нас прохладные очень, мягко говоря, отношения, – пояснил Станислав и обаятельнейше улыбнулся. – В общем, не спим вместе. И уже давно. Она, понимаете ли, тантрический секс предпочитает. Ляжет на пол, согнёт ноги в коленях и давай тазом двигать. Вверх – вниз, вверх – вниз. Да так быстро, знаете ли. И мускулистая такая стала. Наощупь – боксёр типичный. Что делать, не знаю.

– Вы хотите восстановить отношения с женой? – спросила Марина.

– С женой? – Станислав как бы даже удивился вопросу. – С женой – потом. Мне бы от девицы этой оторваться. Меня же теперь никакие другие женщины никоим образом не волнуют. Вообще. Просто не существуют. – И мужчина мило улыбнулся, окидывая Марину тёплым взглядом.

«Врёт, наверное, – почему-то подумала Марина. – Сейчас вот возьму и проверю».

Клиент, прочитавший, по-видимому, её мысли, сделал грустное лицо и сказал:

– Вот даже вы, Мариночка, представьте, бессильны. Хотя я вижу и умом понимаю, что не произойди со мной такого несчастья, то всё было бы иначе. И при одном взгляде на вас, Мариночка… Да что там говорить! – Станислав грустно вздохнул.

– Станислав, вы предполагаете, что со стороны этой… девушки имело место принятие каких-то специальных мер, чтобы вас привязать к себе?

– Ну, я не знаю. Вам, раз вы такими делами занимаетесь, проще было бы разобраться. Кстати, Мариночка, мы могли бы сейчас проехать, чтобы на месте посмотреть.

– Куда проехать? – не поняла Марина.

– В сауну, конечно. Я позаботился о том, чтобы она сейчас там находилась, – сообщил Станислав.

– Эта девушка?

– Да.