Холодное блюдо в багажнике

На площадке между четвёртым и третьим этажами он миновал парня в синей вязаной шапочке, возившегося со шнурками на ботинках. «Чего это он в шапке? – подумал Дмитрий. – Замёрз, что ли?» Поворачивая с площадки третьего этажа на лестницу, он обернулся на теплолюбивого парня и встретился с его насторожённым взглядом. Парень быстро опустил голову, однако тотчас же и вскинул её и, вперившись в Подлесного широко распахнутыми глазами, быстро выпрямился и сунул правую руку в карман широкой матерчатой куртки. Дмитрия словно что-то встряхнуло, и когда в руке парня в шапочке появился пистолет с безобразно удлинённым глушителем стволом, он уже приступил к осуществлению сумасшедшего прыжка с лестничной площадки – вниз, на убегающие в подъездный сумрак ступени.

А над головой запоздало треснули два сухих выстрела. Приземлился (прибетонился-приступенился) он удачно. И запрыгал дальше, уже менее безрассудно, однако стараясь выдерживать заданный темп. Выскочив из подъезда, метнулся вправо, добежал до угла дома и быстро обернулся. Позади – никого. И что теперь?

Дмитрий заскочил за угол дома, осмотрелся, затем осторожно высунул голову из-за угла и оглядел двор. Ничего настораживающего. «Девятку» из-за кустов почти не видно.

Распахнулась дверь, и из подъезда быстро вышел киллер в вязаной шапочке. Не глядя по сторонам, он быстро направился по тротуару влево. Дмитрий смотрел ему в спину и едва сдерживал себя, чтобы не броситься за ним следом. Зачем? Чтобы настигнуть и переломать кости. Чтобы превратить его в топтаный бифштекс, в обыкновенный кусок бесформенного мяса. И если бы не было поблизости оранжевой «девятки», он так бы именно и поступил. И даже наличие у киллера оружия не удержало бы его.

А не бросил ли он его в подъезде? Да нет, вряд ли. Если бы хоть одна пуля была сейчас в теле жертвы покушения, то – возможно.

И всё же, когда Дмитрий увидел, что «девятка» отправилась вслед за быстро удаляющимся киллером, он побежал обратно в подъезд и осмотрел его. Но пистолета не обнаружил.

Теперь быстрей к машине и – дёру. Вдруг надумают вернуться, чтобы осуществить-таки задуманное? Вероятно, они видели, как он приехал, а значит, знают его машину, сине-ржавенькую «семёрку».

***

Какая мерзость эти чужие квартиры! Сколько жизней они укоротили! Из каждого угла на вас смотрит хозяин и пытается корректировать каждое ваше движение. Любая вещь наглейшим образом желает и требует к ней того же обращения, к какому она привыкла, будучи под юрисдикцией хозяина. А портреты предков? Чужие портреты чужих предков. Не обладая никакими правами, они… Да что там говорить!

Пришла Лариса. Она пребывала в прекрасном расположении духа.

– Я ведь выяснила, кто на тебя охотится, – сообщила торжественно.

– Ну, это я и сам знаю, – грустно отозвался Дмитрий. – Козюковцы – раз, милиция – два. И поймают. Не те, так другие.

– Оранжевая «Лада» принадлежит детективному агентству «Щит и меч», точнее, одному из его работников, а именно – Банкову Роману Валерьевичу, – радостно потирая ладони, поведала Лариса. – Въезжаешь?

– Козюковцы обратились в этот «Щит»? – высказал предположение Подлесный.

Лариса покачала головой.

– Нет, тут другое. Козюковцам-окорочковцам ты нужен живой и разговорчивый, а эти намерены, что, согласись, однозначно, убить тебя. То есть им кто-то заказал тебя. Или что-то в таком же духе.

Дмитрий вытаращил глаза, заёрзал на стуле, в общем, жутко разволновался. С трудом он выговорил:

– Ещё кто-то? Одни, другие… А теперь вдобавок и эти?

– Да. К тому же эти намерены поставить точку в конце твоей жизни.

– И что делать?

– Рассуждать логически, – ответила Лариса.

Дмитрий наморщил лоб, приняв задумчивый вид, потом попросил:

– Попробуй ты. У меня не получается.

– Хорошо, – легко согласилась Лариса. – Во-первых, нет сомнений, что это связано с убийством Козюкова. Согласен? – Подлесный кивнул. – Отлично. Сформируем круг участников. Окорочковцы, которые хотят найти убийцу шефа. Милиция, которая желает того же. В идеале, по крайней мере. Какого звена не достаёт? – Лариса насмешливо посмотрела на Подлесного, опять задумчиво сдвинувшего брови. – Убийц Козюкова. Теперь въезжаешь? И этот «Щит» вполне подходит. Тебя пытались убить? Пытались. А до этого они убили Козюкова. Они – исполнители.

– Ты забыла ещё про одно звено, – решил напомнить Дмитрий. – Это – я, Бояркина, Мышенков.

– Вы все – жертвы трагических обстоятельств. С Мышенковым понятно всё. А вот ты почему-то, каким-то образом вдруг стал представлять для них опасность. Я имею в виду убийц Козюкова. Ты, видно, знаешь нечто такое…

– Да ничего я не знаю! – вскочил на ноги Дмитрий. – Что я могу такое знать? И пусть оставят меня в покое!

– От меня это не зависит. Хотя… – Лариса сделала паузу, и лицо её приняло хитрое выражение. – Хотя кое-что и мы можем. Мы с тобой можем сделать так, что на некоторое время им, убийцам, будет не до тебя. Мы можем натравить на них ментов. Но мне необходимо твоё принципиальное согласие.

– А я согласен, – ответил с готовностью Дмитрий. – Почему я должен быть против?