Холодное сердце 2. Опасные тайны: история короля Агнарра и королевы Идуны

Присутствующие разразились аплодисментами, когда высокий широкоплечи!! человек в богато расшитой военной форме вошёл в Главный зал, нарядно убранный для вечернего бала. Он вёл за руку худенькую миниатюрную девушку в пышном пурпурном платье с открытыми плечами, украшенном кружевами и с бантом на груди. У неё были блестящие зелёные глаза и густые светлые волосы, изящно собранные на макушке. Грациозная и довольно привлекательная, она вошла в бальный зал естественно и непринуждённо, словно была рождена для этого.

В отличие от... некоторых других гостей.

Я подавил смешок, когда заметил Идуну, пытавшуюся отломить кусочек шоколада, лежавшего на столе с закусками. Она сунула лакомство в рот, пытаясь прожевать, пока никто не видит, но, вероятно, проглотила его слишком быстро, потому что вдруг зашлась громким лающим кашлем. Несколько гостей повернулись и недоумённо уставились на неё.

Идуна была так красива в тот вечер – пронзительно-синее платье сочеталось с цветом её глаз и спадало на пол, как кристально чистый водопад. Ни драгоценностей, ни тонких кружев, ни изысканной вышивки – простая лазурная птичка в стае надменных павлинов и всё же самое сногсшибательное создание в мире.

Последние недели прошли мучительно. Идуна выполнила все свои обещания: она переехала в замок, поселилась в свободном крыле, далеко-далеко от меня, и оставалась тверда и непоколебима – наши отношения были весьма сдержанными, всего лишь дружескими. Однако дружба тоже переживала не лучшие времена – прежняя непринуждённость сменилась подчёркнутой вежливостью, словно мы боялись, что из-за невпопад сказанного слова навлечём на себя беду.

И всё же мы продолжали этот спектакль, потому что Идуна так хотела или, по крайней мере, так говорила. Но порой, когда она не догадывалась, что я наблюдаю за ней, я замечал в её прекрасных голубых глазах глубокую тайную печаль, которую трудно было спрятать. И тогда я понимал, что она любит меня так же сильно, как я её, и что разлука так же разрывает ей сердце, как и мне.

– Ваше высочество!

Я вздрогнул. Принцесса Руна направлялась ко мне, протягивая руку. Я неуклюже взял её, поднёс к губам и поцеловал, как было принято. Она сделала реверанс, и я в ответ принуждённо поклонился ей.

– Ах! Я вижу, вы двое уже стали неразлучны! – воскликнул её отец, подходя к нам. Он подтолкнул Руну поближе ко мне. – Похоже, принц Агнарр, вы с трудом сопротивляетесь желанию пригласить мою дочь на танец! – добавил он, подмигивая мне.

Ну конечно. Я прочистил горло, желая найти в толпе глазами Идуну, но знал, что не должен этого делать. Я обещал Петерссену вести себя на балу безупречно.

– Вы не откажетесь потанцевать со мной? – спросил я гостью.

– Мой принц, это самое большое моё желание, – сладким и чистым, как колокольчик, голосом вежливо ответила она, чуть зарумянившись.

Король шлёпнул меня ладонью по спине так, что я чуть не качнулся вперёд.

– Так не медлите же! Ловите момент! Закружите её в танце!

Я с трудом подавил желание закатить глаза от раздражения, но покорно взял маленькую прохладную руку Руны и повёл её в середину зала. Когда она повернулась ко мне лицом, я обнял её за талию и почувствовал, что на нас устремлены все глаза. Оркестр заиграл красивый вальс. Но я механически переставлял деревянные ноги. Мне вспомнилось, что этот танец я изучал на уроках в паре с Идуной, когда мы были ещё детьми, и сейчас я думал только о ней.

Однажды она наступила мне на ногу так сильно, что позже обнаружился синяк. Мы хохотали от души, учитель танцев даже разразился гневной речью и удалился, сказав, что вернётся, когда мы сможем относиться к уроку серьёзно. А в другой раз, дурачась в свободное время, мы стали изобретать новые танцы, один глупее другого: танец курицы, танец важничающего павлина и, мой любимый, «танец оленя, который очень хочет по нужде, но не может выйти из бального зала». Последний придумала, конечно, Идуна, и я заливался таким истерическим смехом, что живот болел ещё сильнее, чем отдавленная нога.

Идуна. Я бросил взгляд в сторону столов с закусками, но её там уже не было. В панике я стал обшаривать взглядом зал. Неужели она всё-таки убежала, не в силах видеть, как я обнимаю в танце другую? Я говорил ей, что не хочу сегодня танцевать, но она настаивала, уверяя меня, что ничуть не расстроится, что это к лучшему – я должен хотя бы познакомиться с девушкой, дать ей шанс показать свои достоинства. «Кто знает, может быть, она очень милая, – сказала Идуна. – В любом случае танцует она наверняка лучше меня».

Внезапно я увидел её: в другом конце зала она танцевала с молодым человеком на несколько лет старше её, каким-то благородным отпрыском, которого я почти не знал. Причём вела в танце Идуна, кружила его по залу так, словно она была кавалером, а он дамой. Парень искренне смеялся, а её глаза блестели озорством.

И вдруг я понял, что они делают: это был танец несчастного оленя! Наш танец!

Она учила ему незнакомца. На сердце мне легла тяжесть.

– Любопытный танец.