Холодное солнце

– Нужно разыскать Рахула. Если нет сцены, то и показа, возможно, не будет. Тогда он тут не задержится.

– Почему?

– Потому что Рахул руководит модными показами. Он не только агент.

– А…

– Дьявол! – Чандра поглядела в телефон. – Даже по нашим меркам инет тормозной.

– Давайте поспрашиваем, – предложил сержант. – Кто-то из этих моделей наверняка знает, где он.

– Не хочу, чтобы его предупредили насчет нас. Он может и улизнуть.

Патель поискал взглядом, прикидывая, кто бы мог оказаться модельным агентом и дирижером модных показов. Явно не в костюме. Кто-нибудь женоподобный, одетый вне корпоративных норм.

Наконец он усмотрел свой шанс – у барной стойки. Красивая девушка, одна.

– Пожалуй, я все-таки выпью, – сообщил он Чандре.

Модель сидела у стойки в чем-то белом и полупрозрачном, словно в облаке шифона. Она ссутулилась, подперев подбородок ухоженной кистью, окутанная атмосферой отчаяния, и наблюдала, как бармен смешивает для нее коктейль.

– Привет! – Патель взгромоздился на соседний стул. – Это Чандра, а я Виджай.

Девушка мотнула головой, тряхнув розовыми завитками в волосах.

– Привет, Ви-иджай.

– Как тебя зовут?

– Гомти.

– Не знаешь, где найти Рахула?

– Должен быть где-то здесь, – ответила Гомти. – Наверняка рассказывает кому-то, как ему недостает жены… – Она захихикала. Хмыкнула. Снова хихикнула. Потом резко затихла и с тонкой улыбкой на губах окинула Пателя оценивающим взглядом.

– Ты знаешь его жену? – спросил сержант.

Гомти пожала плечами.

– Теряем время, – сказала Чандра. – Я посмотрю по этажам.

– О, может, он и наверху, – сказала Гомти. – Только стучите, прежде чем входить в номер. – Она с трудом сдерживала смех.

– В спальни, – уточнила Чандра.

– Ага. Вы похожи на полицейского, – сказала Гомти, обращаясь к Пателю, и в глазах ее появился интерес. Взглянула на Чандру. – А вы не модель.

– Она – мой босс, – сказал Патель.

Чандра смотрела на лестницу. Там и в самом деле постоянно мелькали гости, спускались с пустыми подносами официанты.

– Пойду проверю комнаты, – сказала Чандра. – Вы со мной?

– Мне нужно побеседовать с юной леди, – ответил Патель, – пока вы все проверите.

Чандра отправилась наверх. Патель повернулся и заметил, как Гомти изучает его.

– Гомти, ты знала Лакшми?

– Мы были лучшими подругами.

– В самом деле? Полиция с тобой говорила?

– Да.

– Что ты им сказала?

– Ничего полезного. Понятия не имею, кто мог бы убить ее. Лакшми была такой доброй, даже невинной… Но полицию не интересовали ее качества. Только мое алиби и слухи о моих прошлых отношениях.

– Ты в последнее время не замечала ничего необычного в поведении Лакшми?

– Меня здесь не было. В последний раз мы виделись за месяц до того… Я всю неделю провела на Гоа, съемки косметики «Элль».

– Расскажи о вашей последней встрече.

– Ну, это было на вечеринке… Каждую ночь где-нибудь случается вечеринка. Мы смеялись над чем-то. И смех, и слезы, все разом.

– А конкретнее?

Гомти задумалась.

– Лакшми встречалась с новым клиентом. Она была в блузке с глубоким вырезом, и этот тип не мог оторвать взгляд от ее декольте. И, пока ставил стакан на стол, продолжал пялиться на ее груди… – Она не выдержала и засмеялась. Шумно выдохнула, чтобы взять себя в руки. – И промахнулся. Стакан разлетелся вдребезги. Мы животы надорвали со смеху.

– Так часто бывает? Я имею в виду реакцию мужчин.

– А вы как думаете? – Смех резко оборвался, и лицо Гомти внезапно ожесточилось.

– Как, по-твоему, этот человек мог оказаться одержимым извращенцем?

– В той же мере, как и любой другой. Лакшми словно притягивает к себе извращенцев. Я постоянно говорю ей, чтобы не встречалась с клиентами в одиночку. Чтобы не ходила туда, куда ее приглашают… – Гомти осеклась, поджала губы. – Вернее, говорила.

– А как ты встречаешься с клиентами?

– Я всегда решаю, где мы встретимся. Обычно предлагаю встретиться в кофейне, недалеко от Гёте-Института. И только в дневное время. По ночам – никогда. Лакшми… она была беспечной. Слишком доверчивой.

– Хм?

Гомти промокнула слезы, выступившие от смеха. Патель взял салфетку из подставки и передал ей. Она сложила ее и поднесла к глазам в попытке спасти макияж. Патель высмотрел за стойкой серебряный поднос и придержал перед ней.

Гомти слабо улыбнулась.

– Знаете, когда Лакшми начинала, то соглашалась на рекламу нижнего белья.

– А это плохо?

– Да, – сказала Гомти. – Я не то чтобы ханжа. Взгляните на меня – мой наряд вульгарней неглиже. Но дело-то не в этом. Всем известно, что надо говорить «нет» всякий раз, когда тебе предложат сняться в рекламе белья. Надо стоять на своем. А говорить «да» вот так, с ходу… – Она покачала головой. – Согласиться на рекламу белья – значит согласиться на съемки в порно. Можно сказать, на проституцию. Эти модельные агенты в большинстве своем ничем не лучше сутенеров.

– Может, агент принуждал ее?

– Принуждал?

– Ну, проявить к кому-то симпатию, к кому-то влиятельному и богатому… Кто-то может принудить вас к подобному? Рахул, к примеру?

– О, само собой. Но ничего такого, с чем я не справилась бы. Нас постоянно пытаются принудить, как вы это назвали. Выпивать, принимать наркотики, спать с кем-то… Постоянно.