Холодное утро в 3018

— Бенджамин внёс предложение о переговорах с илионийцами на закрытом заседании Тинга, на котором не было ни прессы, ни представителей общественности. О том, что пришельцы дали согласие, о дате проведения переговоров знают единицы: канцлер Виктор Бергман, министр иностранных дел Элиза Вилсон, Бенджамин, я, как уполномоченный главнокомандующего, Ангела Ильинская — глава Департамента космической безопасности, Квентин Уорбек — представитель Службы безопасности и Антоний Севр — ведущий агент Службы внешней разведки. Разумеется, поставлены в известность президент Штатов и король Союза африканских государств. Если переговоры пройдут успешно, они тоже предложат илионийцам мир. Земле нужен договор с пришельцами. И если что-то пойдет не так, если посол или любой другой член делегации погибнет, начнётся космическая война. — Превосходно! И мы вляпались в это! МЫ. ВЛЯПАЛИСЬ. В. ЭТО. — Итак, кто-то предоставил Гильдии сведения о прибытии илионийцев. Персонал — вне подозрений, для обслуживания делегации будут использованы исключительно дроиды и киборги, которых запрограммируют только 21 числа. Какой напрашивается вывод? Правильно, мальцы. Предатель затесался среди высокопоставленных организаторов переговоров. Среди нас только я и Антоний Севр были на «Новой Земле», мы оба служили в отряде Особого назначения. Он, как и я, имеет доступ к секретным файлам.

— Значит, вы подозреваете именно его? — спросил я.

Взгляд командора стал очень мрачным. Командор служил вместе с Севром, возможно, тот был другом Бофорта. Если Севр сотрудничал с Гильдией, то…

— Да, парень. А он подозревает меня. Но доказательств нет. Поймать шпиона можно только с поличным. Для этого вы и нужны. Безопасность во время праздника и переговоров будут обеспечивать люди Севра и Уорбека, вы и ещё тринадцать человек станете моими глазами и ушами в здании. Вас разделят по квадратам, будете отслеживать передвижения агентов Севра и Уорбека. Если что-то пойдёт не так, вашей группе придется отвечать за эвакуацию делегации. Остальных выведут мои люди. Надеюсь, вы осознаёте важность миссии, парни.

* * *

— Чёрт, чёрт, чёрт! — ругался Хавьер. — Чтоб его! Проклятье!

Мы как раз спускались вниз, на сто семидесятый этаж, к выходу из Штаба. Я уже давно не видел друга настолько мрачным и встревоженным. Обычно он относился к приключениям с энтузиазмом. Похоже, он, как и я, подозревал Бофорта. Нам уже давно не попадалось столь тухлое дело. Честное слово! Командор вёл себя странно, возможно, он водил нас за носы, возможно, хотел использовать. Мы не решались обсуждать этот вопрос, строить предположения, вдруг Бофорт действительно подслушивал. Запястье, в которое вживили чип, саднило, и я чувствовал себя пойманной на крючок рыбой. «Что же делать? Почему Бофорт привлёк к участию в операции именно нас? Мы же дилетанты. Нет, всё непросто, совсем непросто… И как готовящееся нападение на посла может быть связано с убийствами?

Штаб „Партии справедливости“ находился едва ли не в самом Центре Берлина, до Университета, зданий Тинга и Правительства — рукой подать. Если Гильдия сюда прорвётся…»

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я таращился по сторонам, на стены-голограммы, которые пестрили эмблемой Партии, унаследованной от «Лиги справедливости»: зелёным стебельком в кольце детских рук. Были там и портреты лидера партии Бенджамина Холинвуда — белокурого мужчины с приятным, открытым лицом и ясными глазами, в чёрном костюме и темно-синей рубашке без нашивок. Герой африканской кампании, он лишился ноги, которую потом заменили на искусственную. Однако он продолжал ходить с тростью, наверное, думал, что это добавляет шарма. Бофорт, Холинвуд и Севр — друзья, сослуживцы, противники. И мы втянулись в их разборки.

* * *