Холодное железо

“Ты все еще хочешь дать мне урок владения мечом?- Спросил Лекне.

Арантур рассмеялся. - У тебя есть меч?”

Лекне нахмурился. - Нет, - сказал он. “То есть у нас есть старый, но он особенный.”

“У тебя есть хорошая палка?- Спросил Арантур. - Дуб-это хорошо.”

“Мне нужно заняться домашними делами. Я вернусь.”

Лекне отскочил в сторону. Арантур поднялся в свою комнату и переоделся в сухое. Затем он спустился в гостиную с книгой в руках. Он едва успел вынести ее из дома родителей, опасаясь их замечаний. Он показал ее Марте, которая перелистала ее, слегка приоткрыв рот от изумления. У него сложилось впечатление о книге, полной кратких комментариев и странных иллюстраций, включая одну из двух совокупляющихся женщин, которая заставила ее хихикнуть, а его покраснеть.

Однако теперь он решил прочесть ее. Пожилая женщина налила ему вина, и он поблагодарил ее. Затем он сел у красивого эркерного окна и позволил теплому солнцу зажечь золото в иллюминации, изображавшей человека, зажаренного на костре двумя зайцами. Освещение не имело никакого отношения к словам на странице—или, скорее, казалось, что оно не имеет к ним никакого отношения. Но какой-то ученый инстинкт подсказывал ему время от времени останавливаться и смотреть на них, пытаясь заглянуть за пределы непосредственного. Слова на странице были благочестивыми религиозными чувствами—такими, которые можно было купить в кисточках каллиграфии у великого храма ветров в квартале Визас в Мегаре, например:

Солнце великолепно

или

Благоговение перед Солнцем-это начало мудрости

Когда свет изменился, он поднял голову. Мастер Спартос стоял у своего стола.

“Рад снова видеть вас, молодой человек, - сказал он.

Арантур встал и поклонился, как его учили кланяться магистру, одной рукой до самой земли.

- Магистр, - сказал он в ответ.

Спартос наморщил рот, который, казалось, был так же близок к тому, чтобы улыбнуться. Вежливо кивнув, он вышел на улицу.

Он вернулся к чтению, но язык—Высшая Эллин—был не самым лучшим, и ему пришлось разбираться в падежах и временах, сильно отличающихся от Лиотского. А простота текста никак не вязалась с освещением. Могут ли два зайца, поджаривающие человека, представлять собой инверсию? Если так, то автор был богохульником.

Богохульство не было такой уж редкостью в Академии, как и откровенный атеизм. Основанная тысячу лет назад, в первые дни революции, для обучения молодых магов, эта школа прошла долгий период монашества. Даже в современную эпоху значительная часть мужчин и даже некоторые женщины оставались посвященными в один из культов или уходили в мир нищенствующими, чтобы укрепить свою веру. Но по крайней мере двое из магов отвергли поклонение Солнцу как откровенное суеверие, а самый смелый, маг практической философии, утверждал, что противопоставление света и Тьмы было инструментом, чтобы заставить простоту и суеверие на массы.

Он был погружен в размышления о простоте—или сложности—когда служанка прочистила горло.

Он взглянул на сурово красивое лицо - чистейшая Лиотская внешность: длинный нос, черные волосы, суровые брови над глубокими черными глазами. Она смотрела не на него, а на книгу у него на коленях.

“Вы читали Эллен?- спросил он.

- Спросил он с юмором; древним языком пользовались только жрецы и ученые. Он боролся с этим в течение полугода, и простые слова утешения были почти всем, что он мог вынести.

- Да, - сказала она, шмыгнув носом. “Хочешь чего-нибудь?- Она посмотрела на него сверху вниз. “Ты ведь друг моего брата, не так ли?”

Арантур увидел, что у нее есть что-то от носа и лба Кукины.

“Где ты научилась Эллен?- спросил он.

Она слегка пожала плечами.

Между ними повисло молчание.

“Я сама научилась, - сказала она. - Вина?”

- Нет, спасибо. Я попробую немного научить твоего брата фехтованию.”

Он улыбнулся, давая понять, что не уверен в ее брате.

“И это опасно?”

- Вино мне не поможет, обещаю. Ты сама училась?”

- Да, - твердо сказала она. - Хочешь, я докажу это? Я могу прочесть любой отрывок, который ты укажешь.”

- Нет, нет, - сказал он. “Я тебе верю.”

“Разве это утешение?”

“Да.”

Арантур протянул ей меч, но она лишь кивнула и подошла к столу вместе с двумя друзьями Мастера меча.

Когда Лекне появился с толстым посохом, обутым в железо, Арантур взял свою книгу. Положив ее в своей комнате (аккуратно спрятав между соломенным тюфяком и веревками, которыми была привязана кровать), он схватил меч и побежал вниз по лестнице. Двое молодых людей, не останавливаясь, прошли через кухню на задний двор гостиницы, где из амбаров были выведены лошади.

Если бы Арантур обладал талантом или умением рисовать, он нарисовал бы своего друга на месте, как олицетворение нетерпеливого ожидания.

Глядя на пыл своего спутника, он понял, что понятия не имеет, чему—или как—он собирается учить другого мальчика.

Но после некоторого раздумья и неловкого молчания его мозг начал работать, и у него появились кое-какие соображения, и он пожал плечами.