Холодные глаза

Это мой дневник. Это мой тупой дневник. И это будет запись номер 1.

Я завела тебя, МТД (зачеркнуто) ТД (зачеркнуто).

Я завела тебя, тупой дневник, потому что так сказала «крутая подруга дада из Москвы». Она сказала ему, что ее сыну это помогло, а значит, поможет и мне. Будто у меня какое-то расстройство. Не суть.

Дада сказал, что будет неплохо, если я иногда буду записывать свои мысли. И это мне поможет. Я спросила: поможет в чем? Дада сказал: быть нормальной. А это какой? Ходить в магазины? Покупать сумочки? Дада хочет, чтобы я была, как все. Просто он не знает, что не все в моем возрасте на день рождения получают новый айфон. А я хотела ролики.

Теперь ты знаешь, мой дорогой тупой дневник, зачем я все это пишу. В общем, я тебя создала, и я тебя сожгу. Ха-ха-ха! Через две недели, когда дада забудет про тебя.

Куми

Я дернулся от громкого стука в дверь. Из уголка рта тек ручеек слюны. Я посмотрел на время – проспал около часа. Дневник Кумсият лежал у меня под ногами. Еще один стук. Если это Грубиян, то он унаследовал не только скверный характер Заура, но и его привычку стучаться с разбегу лбом. Подходя к двери, я заглянул в приоткрытую дверь в туалет и в зеркале увидел свои залитые красным глаза.

Даже не всматриваясь в глазок, я открыл, готовясь увидеть знакомую, вечно раздраженную физиономию, и мои ожидания оправдались – физиономия была, и даже более раздраженная, чем я рассчитывал. Правда, это был вовсе не Грубиян.

– Салам алейкум, – сказал Заур, и настроение у него было явно не очень (впрочем, как и всегда).

– Ваалейкум ассалам, все-таки приехали? – спросил я, улыбнувшись.

Сам того не ожидая, внутри я ликовал. Мне хотелось, чтобы этот мужик взял меня за плечи и сказал, как киногерой: «Не парься, пацан, я тебя прикрою!» Но он этого не сказал, а сказал то, чего и можно было от него ожидать:

– В общем, пиздец. На! – Заур протянул мне небольшую картонную коробку со всяким барахлом. – Заныкай где-нибудь, чтобы посторонний не увидел.

Я подчинился и поставил коробку под кровать. Заур продолжил:

– Ты был прав. Тут кое-что случилось. Местные бараны с утра нервничают, потому что не знают того, что знаю я.

– Вы о чем?

– У Ахмада есть домик в горах. Тут, чуть-чуть выше, рядом с горным озером. Захапал пару лет назад, чтобы на пенсии было где рыбку ловить. Мобильной связи там нет. Есть только проводной телефонный аппарат. Сам себе провел. В общем, Ахмад не выходит на связь. Вчера у него был выходной, и он поехал туда, ночью должен был вернуться и в восемь утра, как всегда, быть на месте. Но его нет. Поэтому работники слегка занервничали и, когда увидели твою машину, прикопались.

– А что с ним стало?

– Ничего. Дослушай. В общем, эти бараны боятся ему позвонить, потому что его пиздец как злит, когда кто-то по мелочам с ним связывается по проводному. Это только для ЧП. Никто не знает, что с ним случилось, а я знаю. Салима помнишь?

– Грубиян? – зачем-то переспросил я, хотя и так было понятно, что о нем речь.

– Да. У него отпуск, и он собирался на недельку в Турцию к своему двоюродному брату. В общем, я с утра начал дергать его, а он тоже на связь не выходит. Жена говорит, что поехал в горы, а это значит, что он там – наверху, с Ахмадом. Они часто там остаются. Компанией на ночь. Бывает, слегка пропустят по банке. В общем, нормально сидят. Никто не знает, почему они там остались, и это пиздатая возможность для нас с тобой. Я чуть напряг местных. Говорю, что-то серьезное. Вместо звонков надо поехать, проверить. Нам организовали уазик. Надо успеть, пока не стемнеет. Место труднодоступное, но красивое. Покататься хочешь?

– Да, конечно, – сразу согласился я. Всяко лучше, чем наедине со своими мыслями сидеть.

Я прихватил пару вещей, включая дневник Кумсият, мы вышли на улицу и сразу направились к его машине.

– Понял все?

– Вы говорите, что начальник Ахмад и следак Салим отдыхают прямо сейчас в домике в горах дольше, чем нужно, и поэтому сотрудники нервничают. Вы раскачали суету и сказали, что надо поехать посмотреть, и теперь нам организуют машину?

– Я же говорил, ты до хуя умный, – подмигнул мне Заур.