Холодные воды Китежа (СИ)

— Зря. Но это неважно, твой потенциал раскрылся, я добился своего. Иногда Светлые становятся Темными, это случилось и с тобой. Видишь ли, дорогая Веста, это не Таяна искала себе ученицу и последовательницу. А я.

Вместо ответа Веста схватила первое, что подвернулось ей под руку, и с силой швырнула в негодяя. Цветочный горшок с засохшей геранью разбился, не долетев до цели пары метров, черепки и куски сухой земли разлетелись по комнате, распугав дерущихся котов. Бранимир же и бровью не повел.

— Я никогда не буду служить Темной магии! — вскричала она.

— Ты уже служишь ей.

У Весты закололо в уголках глаз, она еле сдерживала предательские слезы и с силой сжимала кулаки, чтобы не дать им воли. Кто-то из девушек обнял ее за плечи, но она не повернулась, застыла, будто каменное изваяние.

− Неправда, − шепнула она одними губами, чувствуя, как горячие слезы ползут по озябшим щекам. — Этого не может быть. Я — светлая ведьма.

− Нет, дорогуша, − подала голос одна из фигур в черных балахонах, что до этого безмолвно стояли за спиной Бранимира. Это была тетя Арина. — Ты — темная. Мерзкая темная девчонка, дочь светлых родителей. Позор семьи.

− Не слушай их, − шепнула на ухо Ева. — Они околдованы.

− И к тому же убийца, − вторил дядя Андрей.

Веста хотела было вспыхнуть, но неподдельная тревога в Евином голосе, обычно холодном и спокойном, прозвучало нечто такое, что заставило ее лучше вслушаться в речь родственников. Она была… неживой? Мертвой? Не в силах поверить в невероятное, девушка быстро перевела взгляд на дядю.

− Снимите капюшоны! — велела она звонким тонким голосом, похожим на натянутую струну.

Тишина. Родственники не сказали больше ни единого слова, и Веста рвано выдохнула, опустив руки. Лиходей тем временем продолжал говорить низким бархатным голосом лживые ласковые слова:

− Ты настолько умна, что раскрыла мой маленький обман. Молодец. Да, я действительно убил твоих бывших опекунов, но они были причастны к гибели твоих родителей. Можешь не благодарить. А эти… существа… просто оболочка. Да будет тебе известно, что я балуюсь некромантией по воскресеньям.

− Я не верю тебе! — всхлипнула Веста.

− Поверишь. Не сейчас, так потом.

Он усмехнулся, хлопнул в ладоши, и фигуры безвольно рухнули на пол ничком — почти, как Таяна. Будто марионетки, у которых перерезали нити. Весту передернуло, и она поняла, что не хочет видеть, что скрывается под их капюшонами вместо лиц.

− Малодушничаешь, Холод, − изрек задумчиво негодяй. — Боишься.

Натянутая струна внутри хлопнула, разрываясь, и Веста закричала, выбрасывая накопившиеся в последние месяцы ненависть, усталость и злобу. Вопль разбился о мрамор и стих, осколки разлетелись по комнате приглушенным эхом. И, не боясь уже ничего на свете, она направила на злобного мага Бранимира сноп ярко-алых искр, обеими руками.

Могучий темный чародей оказался хитрее и изворотливее жены, поэтому ловко пригнулся, резко рванул в сторону засов, и бросился прочь из комнаты. Веста рванулась было за ним, но Влада встрепенулась, преграждая дорогу, застыв между Вестой и трупами.

— Остановись! Его не догонишь и себя погубишь!

Окрик помог прийти в себя и успокоиться. Сердцебиение стихло, кровь перестала бешено стучать в висках, и Веста медленно начала принимать окружающую ее реальность. Итак, ее бывшие опекуны мертвы, сама она убила марионетку Бранимира и его же жену, а Лира спасена. Или нет? На мягких лапах к Весте подкралось зловещее и жуткое осознание того, что все это время Лира Конт не произнесла ни единого слова. Была ли она вообще в комнате?

Стараясь не выдавать рвущихся наружу эмоций, Веста подошла медленными шагами к креслу, схватилась дрожащими пальцами за толстую спинку с шершавой обивкой и резко повернула его к себе. Кресло поддалось удивительно легко, и, конечно же, Лиры в нем не было. Лишь довольный черный кот сидел рядом с небрежно брошенными веревками.

— Лирушка ушла, — промурлыкал он, нагло щуря золотые глаза. — Чаропортировала, когда колдунью убили.

— И что это значит? — не поняла Веста.

— Я вызвала Стражей вороньей почтой, — насмешливый голос сзади показался острым и внезапным, как нож в беззащитной спине. — Они скоро будут здесь.

В комнате повисло тяжелое страшное молчание. Беззаботный пушистый фамильяр громко мурлыкал в надежде, что его погладят, но девушкам было не до нежностей. Всем, кроме Лиры. Она подошла к креслу, взяла питомца на руки и прижала к груди.

— Зачем? — первой нарушила тишину Ева. — Ты понимаешь, что здесь произошло одно убийство, а нас обвинят в тройном?

— Наверное, — пожала плечами Лира, спокойно улыбаясь. — Вестины тетка с дядькой отбросили копыта давно, наверное, Стражи учтут это.

— Судья Чаросуда — Лихо Одноглазое! — прорычала Влада, подавшись вперед. — Понимаешь, что будет с нами?!

Веста сглотнула и посмотрела на трупы. Тот, кто судил чародеев, ведьм, вампиров и оборотней, оправдывал их только при условии выгоды для себя. Это знали все сызмальства и боялись, так Чарсовет прививал чародейскому населению законопослушность и смирение. А непонятливые отправлялись в Чарострог.