Холодные зори

Долго не находилось охотников и за бесценок в такие трудные времена купить дом со всею нехитрой крестьянской утварью. Только к осени Фросе удалось развязаться с крестьянским хозяйством. Гриша еще раньше писал ей, что она может приезжать, живет он бобылем и вместе будет веселей.

Недавно Фрося поселилась в Бежице и со всем рвением принялась за домашние дела. Устраиваться на работу Григорий ее не пускал, просил вести его холостяцкий дом по-семейному, наладить завтраки, обеды и ужины, потому что от сухомятки он совсем извелся и стал терять здоровье.

И вот она, новая печаль.

Фрося неустанно хлопотала вокруг занедужившей племянницы, а Маринка, хотя и одетая, и причесанная, и обласканная Фросей, была по-прежнему как неживая. Она молча сидела у окна с широко открытыми, но какими-то пустыми, бездумными глазами.

Григорий очень рано сегодня ушел и быстро вернулся на таратайке. С ним в дом вошел его друг, возчик Прохор. Они вместе со стулом подняли тепло укутанную Фросей Маринку и вынесли на улицу, глубоко усадили на мягкое сиденье тарантаса. Брезентовый с кожей верх этого немудреного экипажа был поднят.

— К пристани, — распорядился брат.

Разные пристани бывают. На Волге иной раз это ну прямо-таки настоящий дворец — тут тебе и билетные кассы, и трактир, и пакгаузы для хранения ценных товаров.

Другое дело на реках несудоходных. Но и здесь, на Десне, ниже Брянска, верстах в десяти — пятнадцати от небольшого сельца Кокина, не то Кочина, была своя пристань — скорее, небольшой плот из трех рядов бревен среднего сечения и горбыля, с будкой от дождя и от ветра для перевозчика.

Река в этих местах еще не очень быстрая и не такая бурная, как там, где течет она узкой лентой меж крутых берегов. Здесь она делает широкий поворот в сторону левобережья с большими пойменными лугами. Вот отсюда она и пойдет делать одно за другим свои речные коленца, словно этими бесконечными зигзагами нарочно сдерживая свой прямой бег перед стремительным подкатом к непроходимым лесным дебрям, что встанут бок о бок с ней где-то неподалеку от славного Трубчевска.

Игрива Десна и норовиста. Иной раз ее шальные, быстрые воды так подопрут берега, что тем впору в стороны податься. Только вот многовековые дубы, глубоко в землю пустив свои могучие корни, да мощные прибрежные рамени еловые реке мешают. Одно остается тогда Десне: прорвет озорница «лесной фронт» в более широком месте и выкинет новое свое коленце. На такой реке глаз да глаз нужен. На обязанности перевозчика лежит еще и присмотр за рыбачьими баркасами, что стоят на приколе под ракитами, которые низко нависли над излучиной широко, плавно и спокойно текущей здесь реки.

Есть у него и своя рыбачья шаланда о два весла, широкая, уемистая и легкая на ходу. Сюда-то и слетал еще вчера Григорий с другом Прохором на его безотказной Лыске. Сговорил у перевозчика на две недели эту лодку. Тут же у рыбаков призанял котел для ухи, пару надежных удилищ с лесками и крючками да перемет. Подкинули ему рыбаки по-братски две новые рогожи и пару больших холщовых мешков, чтобы набить для спанья травой или соломой. Дали на время и две теплые стеганые ватные поддевы. Одеяло и подушечку для Маринки и весь съестной припас Григорий вез сейчас с собой в Прохоровой возке.

Спички и зажигалка всегда были с Григорием: он давно уж стал заядлым курцом. И путешествие это его придумка.

Недавно он получил письмо от Нюры, сердобольной Маринкиной подружки. Она подробно рассказывала о Маринкином бунте против мадам Аннет.

«Переутомилась, переволновалась, получила неожиданный удар, что называется, ниже пояса, — думал брат и не по врачебной науке, но по сердечной, родственной логике решил: — Устала, надорвалась сестренка. Нужен хороший отдых».

И вот сестра с братом уже на корме рыбачьей лодки, плотно нагруженной немудреным скарбом путешественников.

Брат сел на весла, скрипнули уключины, и лодка заскользила вниз по реке, выбираясь на быстрый стрежень.

Прохор прощально махал кнутом, мысленно благословляя друга и его сестру на удивительное в те времена плавание по капризной, вертлявой и многоводной реке.

Начался первый день лечения Маринкиного недуга по методу, не предусмотренному еще тогда ни одной медицинской книгой, но подсказанному добрым сердцем брата.

20. ПО ДЕСНЕ-РЕКЕ

Весь долгий день плыли без остановок. Отдыхая, Григорий пускал лодку самоходом по течению. Тогда пересаживался к сестренке на корму и подруливал одним веслом. Часа через четыре перекусили здесь же, на плаву, кусочками вяленой рыбы, купленной у рыбаков, да хлебом и сыром из Гришиных запасов. Запивали еду из фляги холодным чаем вприкуску.