Холодный как мрамор

Я вернулась в кладовку, удерживая ручку до упора влево, чтобы дверь не закрылась снова. Было уже шесть пятнадцать! У меня оставалось всего лишь пятнадцать минут, чтобы пробраться к обочине дороги – а Генри, вероятно, был уже на месте, мучая Мишу и Трея своим любимым хип-хопом, пока они ждали, когда я выберусь из школы.

Мне казалось, что пройдет вечность, прежде чем стихнет топот шагов на лестнице. Когда мне показалось, что все мои одноклассники наконец-то поднялись на первый этаж, я вышла из кладовки. После недолгого колебания я взяла с полки связку ключей и положила в карман синего комбинезона перед тем, как закрыть за собой дверь. Самодельный маятник мог пригодиться и на оставшуюся часть побега. В конце коридора с левой стороны была дверь без опознавательных знаков, а справа – дверь с металлической наклейкой и буквой «В». Не желая больше никаких сюрпризов в эту ночь, я вытащила шнур со связкой ключей из кармана и спросила:

– Маятник, смогу ли я выйти из здания через эту дверь в конце коридора?

Он раскачивался взад и вперед, так что я направилась в конец коридора и прошла через дверь.

Она вела в другой коридор. Флуоресцентные лампы на потолке мерцали и жужжали, и, поскольку постепенно становилось холоднее, я могла предположить, что приближалась к двери, ведущей на улицу. В конце коридора был поворот, и в нескольких метрах показалась серая дверь с красным знаком «ВЫХОД» над ней, также с противопожарной ручкой под замком-задвижкой.

– Маятник, сработает ли сигнал тревоги, если я открою эту дверь? – спросила я.

Мятник качался влево-вправо. «Нет». Сигнал тревоги не сработает.

– Ну, терять нечего, – пробормотала я себе под нос, сдвинув засов и толкнув ручку, чтобы открыть дверь. Она вела на лестницу, которую, к счастью, недавно очистили от снега. Ступеньки спускались до земли. Сигнал тревоги не прозвучал – какое облегчение! Снежный вечер манил подняться по лестнице.

– Почему, ну почему я не надела футболку под комбинезон? – ругала я себя, двигаясь по лестнице, дрожа от холода – всего-то несколько секунд как выйдя из теплого помещения.

Как только дверь за мной закрылась, у меня не осталось иного выбора, как продолжать идти, так что я побежала в общежитие: проверить, не ходит ли кто-нибудь еще снаружи, а затем побежала изо всех сил к задней части общежития младших девочек, и подождала. Позади столовой была стоянка с автомобилями, очевидно, принадлежавшими сотрудницам столовой, а не ученицам. Работницы столовой были намного добрее, чем надзиратели и преподаватели в Шеридане, но я все равно не могла рисковать и допустить, чтобы одна из них меня заметила, если они выйдут на перекур. Никто из них не предпочел бы помощь мне своей работе.

Когда я убедилась, что за мной никто не наблюдает, то прокралась на корточках через стоянку между рядами припаркованных машин. По крайней мере, этот участок был очищен от снега – единственная часть моего неприятного путешествия, которая не предполагала пробираться через полуметровый слой снега. Грохот кастрюль и звуки вытекающей из крана воды, доносящиеся из кухни, подгоняли меня, и, добравшись до другой части стоянки, я прислонилась к ледяной кирпичной стене здания отдышаться – но быстро осознала, что холод пробирал до костей даже сквозь комбинезон. Изо рта шел холодный пар. Просто простояв на месте пять секунд, я почувствовала, как деревенеют ноги, поэтому побежала дальше по снегу, чтобы обойти здание, в котором располагались спортзал и большинство учебных классов.

За ним был длинный пологий холм и сосновая роща, отделявшие кампус от участка шоссе, где меня ждал Генри. Осознание, что я была почти у цели, делало чувство жжения в ногах чуть более терпимым, но я настолько сильно замерзла, что пообещала себе, что побегу обратно в Гурон и сдамся, если Генри не будет ждать там, где мы договорились встретиться.

Прошло три недели с тех пор, как мы обдумали этот план. Я не была уверена, что Генри в самом деле ждет меня, но было слишком холодно, чтобы останавливаться и спрашивать у ключей совета.

Спуск с холма был отрезком, на котором любой человек, выглядывающий из окна восточной стороны любого здания Шеридана, мог меня увидеть. Нужно было пробежать около четырехсот метров, прежде чем деревья предоставят мне небольшое укрытие, и несмотря на то, что уже стемнело, здание школы хорошо освещалось прожекторами со стороны шоссе. С места, где я стояла, можно было видеть проезжающие по дороге внизу машины. Я надеялась, что никто из водителей, спешащих домой с работы в пригороде Шеридана в Висконсине, не захочет обратить внимание на девушку в синем комбинезоне, бегущую от школы по белому снегу.