Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

— Да, знаю, знаю. Просто этот Инженерный замок такой хитрый!.. Чиво?.. Ага. Это… Он, типа, возражает мне, что его Михайловским зовут. Ну, пусть Михайловский, прощения просим за простоту нашу и неграмотность бытовую. Со всем нашим уважением. Замок-то не простой: информацию из него на расстоянии вытянуть — шиш с маслом! Я! — я — и то не сразу догадался, что к чему, когда твой след искать начал… Ни твой не взять, ни этого молодца-простеца… Но к нему, к помещению, как говорится… какие тут могут быть претензии… архитектура у него такая.

Дядя Вяча раскинул руки словно крылья и поклонился неглубоко — на север и на запад.

— Дворец-ларец! Прими нас в гости, ненадолго и не серчая! Мы с почтением к тебе, с кротостью. Закончим и пойдем своей стороной, тихо, без обиды мне и тебе. И всем нам.

Увалай, похоже, уразумел что-то для себя, молча развернулся и тяжело, вперевалку, зашагал к воротам.

— Не возражает Михайловский. А вот этот вот и есть местный демон? Павлик, да? А ну, стой.

Демон наддал ходу, вместо того чтобы послушаться, и в этом, по мнению, Мишки была своя логика: имя-то чужое, оно не крюк, не капкан для демона, хоть кто его произноси!..

— Нет, дядя Вяча, Павлик чуть раньше был, но его только что этот хомяк… схомячил.

Увалай споткнулся, словно бы наскочив на невидимую стену, затрепетал, вдруг утратив неповоротливость и человеческий облик — миг! — он уже возле дядя Вячи в прежнем образе черного-багрового демона, в руках то ли меч, то ли дубинка… Взмах!..

— Э, э, э, мастер!.. По-моему, у тебя руки от разных родителей и растут не откуда надо! Чуть не зашиб своими танцами-шманцами!

Дядя Вяча не испугался ни дубинки, ни яростного рыка, ни даже багровой тьмы под капюшоном: ткнул вперед горящей папиросой — и демон Увалай вновь похож на человека, только демон Увалай уже катается по асфальту, держится правой ручищей за щеку.

— Ну, чего ты кричишь? Я же не хотел, я нечаянно, ты сам напоролся, чудище еловое… набежал как этот… как хулиган какой-то… А глаз новый постепенно вырастет, обязательно. ЕСЛИ Я РАНЬШЕ ТЕБЯ В БЛИН НЕ РАСКАТАЮ!!! И не развоплощу. Имя?

— Увалай. Не убивай меня.

— Дядя Вяча. Повтори.

— Не убивай меня, дядя Вяча!

— Как тебя убить, когда ты и так нежить? Развоплотить могу, сколько хочешь, рассеять ауру по ветру, как говорится. По окрестностям Земли.

— Пощади меня, дядя Вяча.

— Умолк, одноглазый, люди же спят, а ты тут визжишь! Что они о нас подумают!? Стоишь на коленях — стой, но молча и без слез, и без облизывания сапог. Сейчас мы без тебя, сиречь без сопливых, разберемся, кто кому Павлик, а то вы, братцы, меня вконец тут запутали. Рассказывайте. Светлана, ты постарше будешь, с тебя больше спроса, давай объясняй.

Демон Увалай неподвижно и молча стоял на коленях, как ему было велено, весь сплошная покорность, но Мишка все равно боялся — в Увалаевом уцелевшем глазу мерцает прежняя багровая лютость, как у Павлика в обоих, если не хуже — и на всякий случай отодвинулся, встал так, чтобы между ним и Увалаем образовалась хотя бы частичная преграда в виде этого странного дяди Вячи, который, ясен пень, не просто колдун вроде Светки, а по-настоящему крутой чувачище!

Девушка рассказывала, стараясь делать это без лишних отступлений, но это не очень-то ей удавалось, вдобавок эмоции Светкины то и дело прорывались наружу и капали из глаз. Впрочем, дядя Вяча 'помогал' ей, без стеснения пресекая попытки украсить повествование ненужными подробностями. Слушал внимательно, раза три обращался к Мишке за уточнениями, и Мишка пояснял, как умел.

По-прежнему, во дворе замка царила тьма (Мишка сообразил, что в эту ночь ни один дворовый фонарь не горел, ни одно окошко в замке не светилось! И наверняка никого из человеческих обитателей замка это не обеспокоило!), но в темно-серых лоскутах на черном небе чувствовались признаки-оттенки будущего рассвета. Света дрожит, вся съежилась, а Мишке не холодно. Он бы ее обнял, чтобы согреть — но нельзя, наоборот получится… Давай, дядя Вяча, давай, дорогой, выручай, переколдовывай ситуацию в обратную сторону!

— Я тебя слышу Михаил Батькович, слышу, не сомневайся. Но и не понукай, не взнуздывал, как говорится.

Мишка смутился. Ну, да, если князь Феликс его мысли способен улавливать, то уж дядя Вяча и подавно. Вяча — это, вероятно, сокращенное от Вячеслав?..

Наконец, дядя Вяча завершил свои вопросы-допросы и опять закурил, на сей раз без помощи Увалаева пламени, просто дунул в бумажный мундштук, смял его с двух сторон и сунул в рот уже тлеющую папиросу. Окурок от первой сунул без церемоний в пасть Увалаю:

— Скажи 'а'! Жри. Молча, без благодарностей. От так… 'Беломор' нынче не тот, труха одна, вот как закончатся старинные запасы от советских времен, от Клары Цеткин, так и брошу. Или на сигары перейду… не знаю еще. Тут у нас проблема наклюнулась. С одним из вас, молодые люди.

У Мишки опять сердце ухнуло куда-то вниз и затосковало… еще и оттаять не успело, как проблема… и понятно — с кем именно…