Холодный Лунный Смайлик (Сказка-нуар)

— С тобой, Светлана, как мы все догадываемся, трудностей нет никаких, кроме сердечных… — Света вдруг покраснела, захваченная врасплох дядиными догадками, бросила умоляющий взгляд на него, потом, с некоторой запинкой, на Мишку. — А вот с этим человеческим юношей… с добрым молодцем… а через него и с Увалаем этим злополучным… Миш, ну-к, дай сюда трубку?.. Да не эту, не свою… которая вместилище…

Мишка послушался. Пальцы у дяди Вячи теплые, вполне даже человеческие…

— Угу. Кончено дело, тема закрыта, как говорится. Тут все так хитро скроено было, что обратно сего Увалая туда не впихнуть, ни мне самому, ни даже тем, кто заклятия творил. Одноразовая шкатулка-задумка. Так вот, в чем засада-то, объясняю. Миша наш по простоте душевной Увалая из табакерки выпустил… это я так называю табакеркой, по привычке, бо в славном граде Питербурхе-то, времен императоров Петра да Павла, мобильных трубок негусто было, все больше табакерками развлекались… Да, Увалая выпустил — а и сразу же упустил, не по вине, по неопытности, но все же… Увалая куда-то девать надобно, так, нет? Надобно, двух мнений здесь быть не может, соплей на ветру не оставишь. Или просто утилизовать, или к иному делу-уделу, как говорится, пристраивать…

— Не губи меня, дядя Вяча.

Колдун обернулся на Увалаевы слова, пошарил пальцами левой руки за голенищем сапога и вынул оттуда нечто вроде тонкой палки, а сама эта палка вдруг длинная, гораздо длиннее голенища и даже ноги по колено. Дядя Вяча хлестнул ею демона Увалая — раз! И два! Наотмашь по рылу!

— Шпицрутен, называется. Нет, но говорить разрешал тебе кто? Или не разрешал? А, людоед? Отвечай.

— Никто не разрешал мне говорить, дядя Вяча.

— У-у, так бы и выхлестал остатний глаз!.. Иных губить — наш демон большой мастак, что людишек, что демонов похлипче, а как до него до самого талан-карачун добрался, так… Жри, не будем мусорить, архитектуру гневить неопрятностью.

Увалай, все так же стоя на коленях, покорно сожрал свою обидчицу, палку-лозу, но багровая тьма в однооком взоре его по-прежнему была полна лютости, а не слез раскаяния.

— О чем я, молодые люди? Отвлек меня бесок, как говорится.

— О том, что с Мишелем и Увалаем траблы какие-то нарисовались, дядя Вяча. Но, честно говоря, я не вполне…

— Вспомнил. И ты погоди минутку, племяшка дорогая, не сбивай, видишь — думаю. До рассвета совсем недалеко, и если сей факт нашего юного друга почти не касается, то с демоном Увалаем нужно что-то срочно решать. По рассудку и по справедливости, ежели, то ему прямая дорога в цепные кобели по замку, по этому, взамен предыдущего, кого вы Павликом обзывали. Тот убыл — этот прибыл, все на месте, все должности заняты. И людишек обычных губить перестанет, и нечистый мусор выпалывать будет, поскольку должен же он чего-то жрать, так, нет? Миша, что скажешь?

Мишка переглянулся со Светой и кивнул.

— Мы не против, лишь бы на людей не охотился… и на меня тоже.

— От! В самый корень зыришь. К главному подошли. Покамест ты здесь, в нынешней своей ипостаси, он будет охотиться на тебя по ночам, пока не погубит. И наверняка следующая ночь станет итоговой, бо Увалай не Павлик, Увалай попроворнее будет. Отсюда вывод на выбор. Или мы Увалая развоплощаем, а хранителем-сторожем при замке на троне делаем тебя, Миша…

— Нет!

— О, нет, нет, дядюшка, дорогой!

— …или определяем сторожем-императором все-таки Увалая, но тогда Мише предстоит сейчас свою судьбу выбирать, до того, как рассвет обозначится, до того, как дворец утро прокричит. Если бы не сей расклад с Увалаевым трудоустройством, так Миша мог бы думать о дальнейшем хоть неделю, хоть год, а сейчас — шалишь. Луна ждет. Минуты остались. Ну, не вполне минуты, и луна с ущербом, но с полчасика есть, врасплох не застанет. Выбор же таков, один из трех путей. Первый: я тебя оставляю нежитью при новом 'императоре'. Это недолго, это до первой же ночи, как я уже говорил…

— Только не это!

— Зачеркиваем. Второй путь: вызволяю из нежити — и останешься с нами, примешь колдовскую жизнь. Этого Жору, чушку-подлюжку мелкого — я за рога и в стойло, опять сюда определю, в прятки с Увалаем играть.

— Ха! Это уже гораздо лучше! Я за! Да, Свет? И ты не против, если я тоже приобщусь, примкну?.. — Мишка подмигнул Свете, и та улыбнулась в ответ, но только не было в ее улыбке уверенности…

Мишка обомлел, ибо иного ждал от девушки, в которую успел… колодный комочек в его груди налился дополнительной стужей… Неужели опять его обманули… обманывают… предали!.. За что!?

Дядя Вяча усмехнулся и закурил третью папиросу, а второй окурок, все так же борясь за чистоту двора, скормил коленопреклоненному Увалаю.

— Не паникуй. Никто не собирается тебя предавать, продавать, или еще чего-то… Просто — выбирая, ты знать обязан, что выбираешь. Почему на мне эти красные штаны — знаешь?

Мишка помотал головой.

— Я так и думал. Рассказываю. А ты, Света, помогай, если чего упущу. За временем я слежу, должны успеть.