Холодный май (СИ)

Я вздохнула и отодвинула от себя наполовину опустевшую чашку. Хотела бы я знать ответы на подобные вопросы, Волди, хотела бы… Хотя назвать этого человека «Волди» язык никак не поворачивался. Он внушал. Именно так, да. А вот страх ли, уважение, это каждому своё.

— Точно не знаю, я только начала заниматься этим вопросом, — я замолчала и, когда он нетерпеливо дёрнулся, продолжила. — Могу говорить с любой нечистью, тянуть магию из окружающего пространства, призывать любое существо для своей защиты… Это пока что всё, что я проверяла.

— Нехило, — выдохнул мужчина и тихо рассмеялся. — Крестражи, или, как их ещё называют, хоркруксы, дают меньше. Задерживают в этом мире бессмертную и без того душу, если хотите. Но после воскрешения часть души, чаще всего основная, теряется навсегда. Некогда человек становится подобием нечисти, теряет фактор эмоций. В общем и в целом, превращается в то, чем вы, маленькая принцесса, вполне сможете командовать.

— И вы этого, естественно, не хотите, — я улыбнулась и покачала головой.

Он кивнул. Какое-то время мы молчали. Я расправлялась с остатками чая, мужчина же медленно потягивал пряное варево, отдалённо напоминающее чай.

— Вы говорили, — начала я, отодвигая от себя пустую тарелку, — что знаете о проблеме моей сестры и, более того, можете предложить помощь. Какого рода?

Он будто пришёл в себя. Мужчина усмехнулся и свёл кончики пальцев вместе, смотря на меня. Глаза его снова легко подсвечивались синим. Господи, канон, ну за что мне такие дыры в тебе?

— Знания, — прошептал он и радужка его глаза сузилась, становясь похожей на змеиную. Я сглотнула.

— Какого рода?

— Я знаю, как с этим справиться. С ограничением, — уточнил он, отворачиваясь. Наваждение пропало и я потрясённо покачала головой.

— Том, перестаньте кружить мне голову. Не выйдет, — я, потерянно моргая, приложила к переносице два пальца и зажмурилась. Вроде помогло.

Он рассмеялся и всё-таки улыбнулся, совсем не так, как раньше, а по-человечески, будто не боясь показывать своих эмоций.

— Я не могу любить, это факт, — начал он, всё ещё обворожительно улыбаясь. — И ты ещё ребёнок, но ты, Нарцисса, уникальная, просто нереальная. Я уверен, что смог бы полюбить тебя. Не твоё тело, но душу, даже самую поломанную и рваную.

— Хотите сломать меня?

Его улыбка застыла, будто приклеенная. В его зрачках я увидела отражение своих полыхнувших ярко-синим глаз.

— Нельзя сломать то, что уже сломано, Том.

— Сломано, — он рассмеялся, будто придя в себя. — Кто же мог тебя сломать, маленькая?

— Она.

Мужчина застыл и улыбка медленно увяла; в глазах появилось недоверие и беспокойство.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я улыбнулась и взяла в похолодевшие руки меню. Он молчал, пока я заказывала ещё две чашки так понравившегося мне чая. Всё так же молча положил деньги и подождал, пока я возьму в руки одну из кружек и отопью глоток.

— Тебе когда-нибудь приходилось жить две жизни? А мне да. И, поверь мне, пока я лежала трое суток без памяти здесь, я успела прожить тридцать лет в другом мире, в теле обычной женщины. Не хочу говорить, что я перенесла там, но после случившегося я ещё год приходила в себя, боясь спать по ночам. Я не хотела себе этого признавать, не хотела об этом думать, но факт остаётся фактом: это меня сломало, раздробило. Я пережила такое, что тебе и не снилось, Том. Я всего лишь в теле тринадцатилетней девочки, в своём теле, но моя душа побывала в междумирье, в другом мире и в самом Чистилище. И, знаешь что? Там страшно.

Томас потрясённо молчал. Молчала и я, чувствуя себя опустошённой от этой полуправды. И чем больше я думала о сказанном, тем больше я понимала, что сказала чистую, практически дистиллированную истину. То, чем была я в прошлой жизни, сломалось окончательно. Я стала совершенно другим человеком.

Ну, знаете, как это бывает. Однажды ты выкидываешь любимую красную помаду, больше не переслушиваешь любимую песню тысячи раз на дню, не носишь любимый свитер и не плачешь над, как тебе раньше казалось, восхитительным фильмом. Но вскоре ты покупаешь нежно-розовую помаду заместо старой, стрижёшь свои длинные волосы, находится новая книга, песня и фильм, что вгоняют тебя в дрожь, меняются даже люди, что окружают тебя. И ты, оглядываясь назад, вдруг понимаешь, что ты сейчас совершенно другой человек.

Но если у многих это происходит неизбежно и постепенно, то я поменялась резко.

Я буквально слышала хруст собственной души.

— Маленькая…

Шёпот мужчины, смотревшего на меня со странной смесью сочувствия, нежности и больной горечи, отвлёк меня от самокопания.

— Я не знал…

— Да вы и не могли знать, — я улыбнулась, окончательно приходя в себя, и заправила за ухо выбившуюся из косы прядь. — Видите, я тут, перед вами, из плоти и крови, совершенно живая. Просто слово «поломанная» несёт для меня более глубокий смысл, чем для всех.

Мужчина кивнул и снова задумался, давая мне время отдышаться и прийти в себя.