Холодный путь к старости

Она ходила по детскому саду, кричала на воспитательниц и нянечек, пока ее не настигла вторая идея, совершенно гениальная в масштабах маленького нефтяного города: признать плавательный бассейн в своем детском саду «Муксун» аварийным и использовать его под картофель, капусту и прочую съедобную растительность. Вполне естественно, что дети в бассейне не купались и не ругались, а Харева в течение нескольких лет обозначала его как ремонтируемый.

Слухи об изобретательной торговке Харевой долетели до тогдашнего главы маленького нефтяного города Бабия. Он в сопровождении свиты телевизионщиков внезапно пришел в «Муксун» и застал картошку в нише, отделанной кафелем, где вода должна была манить прозрачностью и необычностью для северных зим.

– Ага, попалась мошенница! – вскрикнул он, мысленно продумывая дальнейшую речь для телекамер.

Но Харева не растерялась и подавила мелкособственнические чувства.

– Как вы смеете меня называть мошенницей? – высокопарно спросила она.

– Ты еще возмущаешься?! Навезла картошки! Денег ей мало. Храни в своем гараже. Торговка овощная, как ты смеешь детей обижать? – грозно спросил Бабий.

– Это не моя картошка! – открестилась от неудачных овощей Харева.

– Как не твоя? – удивленно спросил Бабий.

– Так. Все для детей, – ответила Харева. – Вы не можете мне отказать в праве оказывать благодеяния и пожертвования. Картошка куплена на мои деньги, не спорю. Но я всегда осуждала жадность. Дети для меня – высшая ценность. Пусть кушают. Или вы против?..

***

Так она и жила, имея главной целью деньги и готовая на все ради них, готовая защищать свою цель любой ценой. Она легко использовала бюджет своего детского сада на развитие личного торгового бизнеса, дети сидели на манной каше и соевых котлетах, сотрудники получали мизерные зарплаты, но, вместо того чтобы утонуть, упасть, слететь, Харева всегда держалась на гребне народной волны. Даже Сапа не мог своим умом компенсировать тот перевес душевной силы, каким обладала Харева, и никто не мог ее уволить, и никто не мог выгнать из города, даже когда распался городской Совет народных депутатов и она лишилась депутатского звания. Так в борьбе и торговле дожила она до времен, когда на городской престол взошел Хамовский, и не только взошел, но и вдоволь по-царски поработал, а Алик обрел популярность такую, что вполне мог пройти в Думу маленького нефтяного города.

ПРЕДВЫБОРНЫЙ РАСЧЕТ

«Без расчета хлеба не возьмешь, не то что власть»

Хамовский был убежденный интриган, он понимал, что врагов иногда надо делать друзьями, чтобы, когда их кончишь, они не могли понять, от кого смерть приняли, и не успели навредить. Именно такую тактику он решил использовать против Алика, всем своим видом показывая, что ничего не знает о заговоре и даже настолько уверен в Алике, что чрезмерно откровенен с ним.

– Так! Алик, ты как по выборам? – прямо спросил мэр у себя в кабинете. – Ну, давай, не стесняйся, тут собрались люди, которые участвуют в этом деле. Лизадков – мой заместитель. Он работает по прослушиванию телефонных разговоров, сбору конфиденциальной информации. Квашняков, редактор газеты, – идеолог предвыборной кампании. Он автор победной сказки про Букашечку. Его задача – красиво подать наших кандидатов, написать о них что-нибудь душевное. Сапа – человек творческий во всех отношениях. Ты всех знаешь. Таиться не к чему. Идешь на выборы?

Вокруг т-образного стола в кабинете мэра сидели знакомые Алику люди, с большинством из которых он предпочел бы не встречаться никогда, но, к сожалению, не мог осуществить данное желание, так как его недруги были податели работы.

– Иду, – сознался Алик, чтобы не отрицать очевидное. – Самовыдвижением. Я ж не начальник, чтобы мне подписи собирали.

– Мы о другом, – отмахнулся мэр. – Как ты выкатишься на эту поляну, как сыграешь?

– Не знаю, – ответил Алик. – Еще не думал.

– Сейчас выборы будут труднее, чем раньше, – продолжил мэр, теряя терпение. – Я могу вмешаться. Допустим, скажу кандидату: тебе бесполезно, не светит. Понимаешь? Могу откровенно так сказать. Не давя, просто выскажу свою позицию. Этого хватит. Кандидат может по-человечески сломаться. Понимаешь? Вот так. Если ты будешь выдвигаться, то предполагается дискуссия. Ты знаешь, что если предвыборная кампания объявлена, то ты не имеешь права, допустим, использовать свою должность? Ты – журналист и должен уйти в отпуск. Да?

– С начала избирательной кампании, после регистрации, – ответил Алик.

– Что ж, скандальный журналист имеет шансы, – немного подумав, согласился Хамовский. – Кто еще?

– Руководители нефтяников, – предложил Квашняков, – руководитель медицинской страховой компании, поп…

– Депутатом он может стать, но может ли при этом оставаться попом? – спросил Лизадков.

– Да, церковь отделена от государства, – согласился Хамовский. – Кто еще?

– Может идейный лидер мусульман? Кто у нас сплоченнее мусульман? – спросил Сапа, не потерявший надежду на прощение. – Или директор самой крупной сети магазинов нашего города? Его знают – кормилец.