Холодный путь к старости

– Постой! – крикнул Семеныч. – Хрен с тобой. Моих мужиков портить нельзя. Составляй постановление, подпишу…

С постановлением в руках старший лейтенант налоговой полиции Еливанов устремился в «Еврейский». В результате его фанатично активной и старательной деятельности выявилось отсутствие журнала учета расходов и доходов, товарно-транспортных накладных, кассовой книги, изъято двадцать три бутылки татарской водки разных сортов, продававшейся без документов. По итогам проверки сам заместитель начальника налоговой полиции маленького нефтяного городка, Тыренко, подписал постановление о наложении на владелицу «Еврейского», тещу Братовняка, штрафа в семнадцать тысяч рублей, что составляло по тем временам примерно две средние зарплаты работника маленького нефтяного города. Но умеренные денежные сатисфакции пострадавшего старшего лейтенанта не удовлетворили, поскольку испорченная личная жизнь оценивалась им куда дороже.

Суть любого крупного успеха одиночки в привлечении к улаживанию своих забот других людей. Поздним февральским вечером два юриста на букву «С», тайные знакомцы Еливанова, зашли в магазин «Еврейский», держа наготове удостоверения членов общественной организации и народных дружинников. К их профессиональной радости, на витрине, никого не стесняясь, маня красочными этикетками, стояли просроченные сметаны, йогурты, сушеные китайские супы…

– Будем проводить контрольную закупку, – громко объявил один из юристов на букву «С», хотя в торговом зале никого, кроме юркой продавщицы, не наблюдалось.

Испуганные глаза продавщицы забегали по сиявшим нахальным задором лицам юристов, один из которых, провозгласивший начало мероприятия, беспокойно шарил в кармане.

– У тебя деньги есть на контрольную закупку? – спросил он товарища по юридическому цеху.

Губы продавщицы стали растягиваться во вполне различимую улыбку.

– Есть, но не много, – ответил второй юрист на букву «С», не желавший тратить на общественные нужды личные сбережения. – Поищи в своих карманах. Сегодня твоя очередь.

– У меня осталось только на сигареты, – ответил первый юрист на букву «С», для виду покопавшись в кармане брючины. – Да и какая очередь? Нет у нас очереди.

Губы, глаза, брови, самые мелкие черточки лица продавщицы сложились в насмешливое пренебрежительное выражение, какое можно встретить у богатых людей, оказавшихся среди бедноты.

– Сигареты потом купишь. Я в прошлый раз за селедку рассчитывался. Забыл?

– Не селедку – кильку. Мелочный…

У каждого из юристов деньги при себе были, но оба страдали жадностью. Пока они спорили, продавщица позвонила хозяйке…

– Что самое дешевое? – нашелся один из юристов на букву «С» и опять обратил взгляд на продавщицу.

– Да вот хоть черный молотый перец, – ответила продавщица.

– Дайте пачечку, самую маленькую, – попросил юрист на букву «С», протянул копейки. – Сами пишите объяснительную записку…

Коллеги по «Обществу защиты прав потребителей» занялись актом по просроченным продуктам, продавщица, напряженно вспоминая написание букв, слов и расположение знаков препинания, составляла текст, начинавшийся со строки: «Хозяйка заставляет, куда деться?». В этот момент скрипнула входная дверь, и в «Еврейский» вместе с морозными клубами заиндевевшего воздуха Крайнего Севера, характерного для разгула зимы, грозно вошли супруги Братовняки.

– Что эта шантрапа делает в моем магазине? – с вызовом произнесла супруга Братовняк.

– Мы из общества защиты потребителей… – начал было один из юристов.

– Прекращай писать! – крикнула супруга Братовняк продавщице и порвала недописанную бумагу на мелкие клочки. – Что нашли?

– Сметану да супы.

– Убирай их с прилавка и впредь никогда не показывай всяким проверяющим, – приказала супруга Братовняк.

– Вы бы шли по домам баиньки, – предложил юристам супруг Братовняк, заслонив телом большую часть витрины.

– А какое отношение вы имеете к «Еврейскому»? – хором спросили юристы.

– Хозяева мы. Наш магазин, – ответил Братовняк. – Можете хачиков трясти своими интеллигентными пальчиками. Сюда соваться нечего. Пальчики поломаются, а носики в плоские пятачки превратятся, как у свинок.

Тут в магазин вошла теща Братовняка, официальная хозяйка «Еврейского».

– Да что вы с ними разговариваете?! Выбрасывайте их отсель! Эх, навались! – крикнула она…

Юристов на букву «С» вытолкнули из магазина, как фарш из мясорубки. Они смотрели с морозной заснеженной улицы на сияющий магазин, откуда через приоткрытую дверь супруг Братовняк показывал им большие кукиши, а теща помахивала засохшей палкой копченой колбасы и устрашающе постукивала ею о косяк… Ветер обиды и унижения всколыхнул волны правозащитного гнева. Юристы ушли, как уходит от берега вода перед обрушением на него цунами, и очень скоро вернулись, идя двумя темными крылами по бокам участкового. Не перестраиваясь, клином, они снова вошли в магазин, но, едва были замечены возбужденными хозяевами «Еврейского» и подневольной продавщицей, как стенка сошлась с клином.