Холодный счет

– Я тебе звонил, хотел узнать, где ты вчера был.

– На службе был. Жена сама в Загоровск уехала.

– Дело не в этом, а в том, почему дежурный сказал, что я не звонил.

– Почему? – Милованов смотрел прямо в глаза Севастьяну.

– Пока не знаю.

– Не знаешь – не говори. Мне тебя обманывать смысла нет.

– А подозревать?

– Я тебя подозреваю, – не моргнув глазом, признался Милованов.

– И алиби у меня расплывчатое, и желание оправдаться выглядит подозрительным.

– Как раз желание оправдаться подозрительным не выглядит. А вот в алиби у тебя прорехи… Это ты из Подозерного вчера ночью приехал?

– Да вот подумал, что в Старозаводске снова могут кого-то убить. А у меня алиби не будет.

– Кто может убить? Харитонов?.. Или я?

– Кто-то убил.

– Думаю, это убийство из ревности. Или Столяров убил, или Вологдин. Экспертиза покажет.

– Колготки с потерпевшей не снимали.

– Даже не пытались, – качнул головой Милованов.

– Презервативом не пользовались. – Севастьян в упор смотрел на него.

– Нет. А что?

– Да нет, ничего… Странно все это, предчувствие у меня было не относительно Столярова и Вологдина… Харитонова мы так и не взяли.

– На дно лег.

– А если поднялся? И снова залег… А может, и не успел залечь.

– Может, на Моровом своем озере.

– А я здесь, да? Ты это хотел сказать.

– Я хотел спросить, откуда у тебя показания Канареева. Откуда он знает, где ты был, когда и откуда возвращался?

– Где я был, там его и нашел. На Моровом озере…

Севастьян и не хотел говорить о Канарееве. Может, и облажался он сегодня с Миловановым, но доверия ему все равно нет, во всяком случае, полного. И все-таки Милованов – следователь, он ведет дело, Севастьян обязан отвечать на его вопросы.

– Харитонова хотел убить. Карабин приготовил.

– Харитонова убить?!

– За то, что он Лизу когда-то изнасиловал. За то, что разлучил их.

– А почему именно сейчас?

– А как только узнал, где Харитонов прятался, так и начал. Отпуск взял… А узнал от жены. С ней сестра какого-то Милованова Ильи Даниловича работает. Он ей про Харитонова и рассказал, – усмехнулся Севастьян.

– Моя сестра?! – Милованов косо глянул на него. – Ну да, сестра у меня есть, и в магазине работает. Но я никому ничего не говорил.

– Ну, может, сболтнул.

– Да я Варю недели две уже не видел.

– Может, жена?

– Так я и жене не говорил… Хотя… – Милованов задумался. – Может, и говорил. Может, и Варе… Обычно я ни с кем о делах не говорю.

– Может, тоска накатила? Из-за безнадежного романа. – Севастьян кивком указал в сторону больницы.

– Может, и тоска. И роман безнадежный… Ладно, ты иди, а я еще постою. Может, она еще выйдет.

Последнюю фразу Милованов произнес едва слышно. И тяжко вздохнул. Имя своей женщины он так и не назвал, Севастьян прекрасно его понимал.

Вот и что ему делать? Домой? А если в ночной магазин занесет по пути? А там водка, вдруг не сможет устоять? А за рулем он пить точно не станет. И ехать есть куда. А вдруг Харитонов уже вернулся в свой дом? Убийство Гороховой, похоже, списано на ее ухажеров, розыск Харитонова не усиливали, может, и отправляли наряд на Моровое озеро, но вряд ли кто-то остался там на ночь. Может, сгонять туда-сюда? Бензин, моторесурс – все это, понятное дело, в минус. Но вдруг в награду за это удастся хотя бы выйти на Харитонова. Днем Севастьян хорошо выспался, так что в дороге не заснет.

Он собирался следить за Миловановым, как следует подготовился к ночному бдению, и рюкзак собран, и чай горячий в термосе. Травмат и парализатор также в машине. И бензина больше, чем полбака, хватит съездить туда и обратно. Всего-то нужно добраться до «Нивы», а это минут десять-пятнадцать пешком, немного, но и немало. Впрочем, Севастьяну и нужно прогуляться, чтобы пыл слегка остудить. Может, и передумает ехать черт знает куда.

Шел он быстро, торопился поскорее сесть в машину. Скоро уже рассвет, небо розовеет, прохладой от него веет. Больничный забор закончился, частные дома уже с двух сторон. Тротуар вдоль дороги, палисадники: деревья, кусты.

За одним таким кустом Севастьян заметил чьи-то ноги. Калоша, светлые колготки в темную полоску, полы домашнего халата. Тело лежало неподвижно, ни малейших признаков жизни. Севастьян остановился, как будто ноги в землю вросли. Но его тело продолжало движение по инерции, он едва не потерял равновесие.

Крюков осторожно заглянул за пышный куст жимолости. И сдавленно простонал сквозь зубы, глядя на мертвую женщину. Рыжая шапка кудрявых волос, круглое лицо с маленьким носиком, толстые щеки, маленький ротик, жирная шея с синяками на ней. Крупная женщина, толстая. Некрасивая. И мертвая. Севастьян точно знал это, хотя на всякий случай и попробовал нащупать пульс. Пульса не было, но тело еще теплое.

Севастьяна затрясло от сильного волнения. Крови не видно, зато синяки на шее просматриваются хорошо. Женщину явно задушили. Колготки в полоску вроде не тронуты, но полы халата разведены. В этот раз алиби не будет и близко. Еще и Милованов знает, откуда и куда Севастьян отправился. Его в гибели этой несчастной и обвинят.