Холодный счет

Браслет действительно надевать не стали, даже ключи от машины не отобрали. Севастьян вернулся домой, установил мини-камеру в прихожей, включил на запись. Если вдруг произойдет убийство, он был дома. Увы, но без алиби в его положении никак. Установил запись, набрал горячей воды в ванную, напарился и завалился спать. Замотался он этой ночью.

Заснуть долго не удавалось, то Лиза на ум придет, то Татьяна, Ольга руками долго махала, убеждая Севастьяна в том, что живет с Харитоновым по любви. И Алла Горохова засмеялась, глядя на Севастьяна. Не хочет она с ним гулять по улице Свободы, и не надо ее душить и насиловать. А он почему-то тянул к ней руки…

Он все-таки уснул, а проснулся в темноте, часы показывали половину двенадцатого ночи. Примерно в это время нечисть выходит на охоту, что ж, пора и ему. На охоту за нечистью.

Машина стояла во дворе, следователь Милованов проживал на улице Спортивной в пятиэтажном доме. Севастьяну хватило десяти минут, чтобы добраться до нужного адреса.

В окнах квартиры горел свет. Севастьян точно не знал, где семья Милованова, дети вроде как в Загоровске, а жена, возможно, дома. Точно он знал, что Милованов сегодня не дежурит. Но со службы мог вернуться поздно, потому и свет в окне. Правда, очень скоро свет погас, минут через десять, как подъехал Севастьян. Или спать легли Миловановы, или глава семейства куда-то собрался. Вдруг на охоту? Вдруг снова крови захотелось?

Шло время, свет в окне больше не зажигался, из подъезда никто не выходил. Севастьян уже засыпал, когда дверь тихонько открылась, человек с накинутым на голову капюшоном не успел появиться, как тут же исчез, протолкнувшись в узкую щель между плитой, поддерживающей бетонный козырек над подъездом, и стеной дома. А за плитой отмостка вокруг дома, между ней и подъездной дорогой пышный палисадник, за которым не то что человека, слона не разглядишь.

Крюков пожал плечами. Если Милованов заметил его, то следить за ним – дело бесполезное. Но в то же время Милованов и носа из дома не высунул бы, почувствуй он хоть какую-то для себя опасность.

Севастьян мог бы отправиться за Миловановым на машине, но это шумно, опытный следователь без труда вычислит слежку. Но и пешком беглеца уже не догнать, пришлось комбинировать. За дом Севастьян свернул на машине, увидел, в какую сторону свернул объект, вышел, заглушив двигатель, и дальше пешим ходом, стараясь держаться в темноте.

Милованов или еще кто-то шел быстро, но уже не особо скрываясь, по тротуару вдоль дороги, это Севастьяну приходилось идти по газону, прикрываясь кустами.

Линия пятиэтажек закончилась, начался частный сектор, дома с одной стороны закончились, справа потянулся бетонный забор городской больницы, Севастьян заметил человека у проходной, судя по силуэту, женщину. Рядом с ней никого, да и проходная далеко. А Милованов пер как танк, раз-два, ни его нет, ни женщины. За кустом вдруг скрылись. И Севастьян все понял. Стояла себе женщина, никого не трогала, маньяк наскочил на нее, сгреб в охапку и затащил под куст. Ну вот все и встало на свои места.

Кто-то может обходиться без воздуха четверть часа, кто-то пять минут, но большинство людей умирают в течение двух минут. Особенно если их душат. Две минуты у Севастьяна, чтобы вырвать жертву из лап маньяка.

Крюков разогнался, как будто его ждала стометровка на время, у куста резко затормозил, сила инерции пронесла его чуть вперед, но в целом скорость он погасил удачно. Остановился, повернулся лицом к злодею и оторопел.

Севастьян не ошибся, он действительно застал Милованова с женщиной, но никто никого за горло не держал, не душил. Они просто стояли, взявшись за руки, и смотрели друг на друга. Пока в их уединение не вломился посторонний.

Милованов резко развернулся.

– Крюков?! – Он как будто не мог поверить, что его смогли вот так просто застать врасплох.

– Кто это? – Севастьян кивком указал на женщину в медицинском халате, которая предусмотрительно повернулась к нему спиной, скрывая лицо.

– Тебе какая разница?

Никогда еще Севастьян не видел Милованова в гневе.

– Извини!

Женщина повернулась к Севастьяну боком и, не показывая лица, тихонько, по газону направилась к проходной больницы. Милованов, похоже, не замечал этого, может, потому и не пытался ее удержать.

– Ты вообще что здесь делаешь?.. А-а, ты следил за мной!

Женщина продолжала уходить, Милованов наконец это заметил, повел рукой в ее сторону, но ничего не сказал. С досадой глянул на Севастьяна и пошел за ней.

– Будь здесь! – уже на ходу тихо сказал он.

Милованов догнал женщину на проходной, что-то ей сказал, но остановить не смог.

– Успокоиться не можешь? – Милованов тужился, пытаясь вернуть себя в рамки своей фирменной невозмутимости.

– Да я спокоен.

– Роман у нас, понимаешь? – кивком указав на проходную, сказал Милованов. – У меня семья, у нее семья, роман есть, а отношений нет. Встречаемся иногда. Воздуха глотнешь, и снова в свое болото.

– Я все понял.

– Трезвый хоть? – Милованов принюхался.

– Трезвый. И с бутылкой к Жуковой не выходил. Придумала она.

– Не знаю, может быть.