Хонас и розовый кит

Хулия выставляла свои бедра напоказ щедро и беззастенчиво, однако заботливо прикрывала их подолом, когда входил Андрес. Она слушала мои объяснения невнимательно. Ее рассеянность неожиданно сменялась рассказом об университетских делах, о прелести кастрации собак. Или она говорила о своих подругах, описывая их с нежностью – ретушь, которая не могла заставить меня забыть о том, как эти ангелочки ее эксплуатировали.

Я теряю счет дням, которые мы проводим вместе в студии. Она проникается доверием ко мне. Занимает более непринужденные позы, взору открывается продолжение ее бедер. Я огорчаюсь, когда она приходит не в юбке, поскольку теряю возможность следить за парадом ее трусиков. Каждый день она приходит в новых, их гамма насчитывает более двенадцати цветов. Иногда она делает откровенные признания.

– Расскажу – не поверишь. У меня паралич губ. После того как Алекс надо мною надругался, я никого не могу целовать в губы.

– Целуй в щеку, большинство проходимцев не заслуживают большего, – высказал я свое мнение.

– Сейчас за мной увивается кое-кто, и он мне нравится. Мы проводим вместе все выходные. У нас романтика, как в старинной любовной балладе. Мне хочется сблизиться с ним. Но когда наступает такой момент, во мне просыпается отвращение.

– И тебя это беспокоит, Хулия? Должно быть, твой кавалер походит на Квазимодо. Тогда понятно, почему ты его отвергаешь.

– Не говори глупостей. Он милый. Умный. Привлекательнее тебя. Хорошо зарабатывает.

– Хулия, я за километр вижу, что Алекс спровоцировал в тебе неприязнь ко всем мужчинам. Хочешь мой совет? Когда в следующий раз твой карамельный принц полезет целоваться, вместо поцелуя укуси его. Ты моментально преодолеешь свой паралич.

Походы в студию показали мне, на какую участь я обрек бизнес. Японец превратил эти квадратные метры в свои личные владения. Мое присутствие его раздражало. Только недостаток смелости мешал ему подсластить мой кофе цианидом. Однако открыто проявлять неудовольствие он не решался, ведя себя до приторности приветливо и льстиво. Он постоянно предлагал свою помощь, его покорность выводила меня из себя. В отместку я попросил показать мне счета.

– Таназаки, много ли мы заработали в этом месяце?

– Мы ничего не заработали и ничего не потеряли. Все как всегда.

– Говоря откровенно, мы увязли в болоте, – сказал я, повысив голос. – Отгадай, в чем причина застоя?

– Все благодаря моей финансовой смекалке, – объяснил Андрес. – Во время экономического кризиса, когда вчерашние богачи теряют свои состояния, закрывают фабрики и магазины, а предприниматели замышляют самоубийство, наш бизнес благодаря моему руководству продолжает существовать.

– Я другого мнения. Мы не развиваемся, потому что ты фальшивый японец, одна видимость камикадзе. Тебе недостает главных качеств твоей нации. Ты даже по-испански говоришь без японского акцента. Клиентов этот факт деморализует. Они ждут, что язык у тебя будет заплетаться. К японцу, говорящему с уморительным произношением, они прониклись бы безграничным доверием.

– Я не японец, я нисэй [19], сын эмигрантов, – возмутился Андрес.

– Наша паства в таких тонкостях не разбирается. Другой твой недостаток: ты не знаешь карате. Любой доходяга влепит тебе пощечину. От азиата требуется умение убивать неприятелей секретными приемами.

– Чтобы сеньол был лад, пойду в академию калате, – ответил Андрес в духе дипломатов Страны восходящего солнца, чем спасся от увольнения.

После этого разговора Андрес смирился с моим присутствием в студии. Это было несложно, места для двоих хватало с лихвой. Студия располагалась в доме, размеры которого превосходили наши потребности. Я не подыскивал место поменьше, поскольку с самого начала аренду платил тесть. В передних залах мы принимали клиентов, в глубине дома устроили темную комнату. Кроме того, мы оборудовали два кабинета, кухню, где Андрес готовил кофе, и комнату двусмысленного назначения – с кроватью, где мой неутомимый работник обхаживал своих гейш. Еще нашлось место для склада, утробу которого мы быстро набили всякой мелочью, и в этой среде в результате генетических мутаций вывелась белая разновидность тараканов.

Когда мы сняли дом, зимой потолок в нем протекал в десятках мест, а летом в него проникала жара и обезвоживала постояльцев. Строитель починил крышу и герметично заделал все помещения, чтобы можно было установить кондиционер. В итоге потолок сейчас мокрый круглый год, а когда кондиционеры выходят из строя, жаре в этом доме могут позавидовать плавильные печи.

В один из дней, когда мы занимались техникой проявки, Хулия пришла с новостью:

– Ольгу изнасиловали.

Стоявшая рядом подруга, бледная и прямая, как свеча, поправила ее:

– На самом деле я не знаю, изнасиловали меня или нет.

– И да, и нет, – ответила Хулия.

– В итоге он с ней занимался сексом или объяснял диалектику? – попробовал я выяснить. Они встревоженно посмотрели на меня, и я сменил тон: – Успокойтесь. Сейчас разберемся. Скажите мне, где, черт побери, произошла эта мерзость.