Хор

И Андерс, раскрыв большую книгу, приятную для рук формой и весом (она была широкая, но не толстая, не тяжелая), и прохладой гладкой обложки, – розовую книгу с желтыми, зелеными и голубыми картинками, прочел сыновьям «Baa, baa, black sheep», и «Bobby Shafto's gone to sea», и «Ding, dong, bell», и свой любимый стишок «Eena, meena, mina, mo», – и те, что знал наизусть – «Georgie Porgie, pudding and pie», и «Hickory, dickory, dock», и «Hush-a-bye, baby, on the tree top», и еще с полдюжины штук.

Последнее стихотворение было предложено выбрать наугад.

«Я буду выбирать!..» – резко сел Ларс.

«Не-e-eт, я-a-a!!» – заскулил Фред и, видя, что отец колеблется, запустил в брата подушкой.

«Раз вы еще не научились уступать, – Андерс подошел к книжной полке, – придется, видно, выбирать мне самому».

Он вытащил книжку, зажмурил глаза, раскрыл наобум страницу и ткнул пальцем.

«Что там, что?!» – братья попытались заглянуть в книгу. Андерс, прикрывая страницу ладонью, вслух прочел:

Solomon Grundy,

Born on a Monday,

Christened on Tuesday,

Married on Wednesday,

Took ill on Thursday,

Worse on Friday,

Died on Saturday,

Buried on Sunday.

This is the end

Of Solomon Grundy.

«Married – это женился?» – важно спросил Ларс.

«Да, – сказал Андерс. – А остальное – понятно?..»

«Да», – сказал Фред.

«Ничего тебе не понятно», – огрызнулся Ларс.

«Тебе самому непонятно!!. – выпалил Фред. – Wednesday – это среда,

Sunday – воскресенье, Thursday -четверг…»

(«Вот, полюбуйся! – озлился на себя Андерс. – Надо с ним больше заниматься спортом! Может быть, у него есть способности к спорту?..»)

«А давай перевeдем на нидерландский», – предложил Ларс.

«Соломон-Мельник…» – неуверенно, в шутку, начал Андерс.

«Рожден в понедельник!!» – мгновенно подхватил Ларс.

Фред растерянно закрутил головой: он не был готов к словесному состязанию.

«Во вторник – крестился…» – наконец мрачно выдавил он.

«А вот и не в рифму!!» – победно заорал Ларс.

«Дальше будет в рифму, – успокоил его Андерс. – В среду – женился…»

Дети захохотали от удовольствия.

«В четверг – заболел…» – пробубнил Ларс – и тут же сморщил нос, показывая, что понимает недостаток этого варианта.

«Ага, у тебя у самого не в рифму!!» – злорадно заверещал Фред.

«Все в рифму, – успокоил Андерс. В этой жизни – все в рифму. – В пятницу – совсем ослабел…»

«Ура-а-a!!» – заорали братья…

«Сейчас опять будет не в рифму», – после маленькой паузы признался Ларс.

«Да ты же видишь: не в рифму в этом мире не бывает! – сказал Андерс. Kак там у тебя?..»

«Я не знаю… – смущенно сказал Ларс. – Я не знаю, как лучше… В субботу… В субботу… В субботу – приказал долго жить!..»

«Это что?» – спросил Фред.

«То! – сказал Ларс. – Бабушка Анна, мамина мама, приказала долго жить, помнишь письмо?»

«A, это…» – протянул Фред…

«В воскресенье – его повезли хоронить», – честно перевел Андерс.

«А как лучше перевести “This is the end of Solomon Grundy”? – спросил Ларс. – Надо по рифме, чтоб было в конце “простить”, “любить”… но не подходит по смыслу… Да, па?»

«Такова была Мельника глупая прыть», – сказал Андерс.

«Что это – прыть?» – спросил Фред.

«Скорость, – сказал Андерс. – У него была высокая скорость жизни».

«И его оштрафовал полицейский?» – хихикнул Фред.

«Дур-р-рак ты! – вдруг побагровел Ларс. – Это совсем не смешно».

«А по-моему, смешно», – из вредности сказал Фред.

«Нет, не смешно! – повторил Ларс. – А ты, папа, как думаешь?»

«А, по-моему, смешно», – сказал Андерс.

Он поцеловал детей, погасил свет и вышел из комнаты.

12.

После инфаркта Андерс отправился восстанавливать силы в Шотландию. Такова была настоятельная рекомендация Брендона Спрея, семейного врача. Для своей практики он, втайне этим гордясь, выписывал несколько международных медицинских журналов – по проблемам кардиологии, невропатологии, ревматологии, психиатрии; в одном из них, английском, было сказано, что микроклимат некоторых частей Шотландии, с ее холмами и цветущим вересковыми растениями, прекрасно восполняет энергию истощенных нервов.

По совету жены, которая отдавала должное мечтательной («какой-то не стопроцентно голландской») натуре Андерса и где-то видела убедительную рекламу, он снял номер в недорогом пансионате километрах в двадцати от Эдинбурга. Пансионатом оказался маленький, очень уютный – и, кстати сказать, недавно отреставрированный – замок XV-го века, живописно розовевший меж береговых скал богатой форелью речушки Северный Эск.

В один из дней, запомнившийся Андерсу до конца его жизни, он пошел прогуляться – и забрел довольно далеко.

…Андерс шел вдоль шоссе, что пролегало в полях, когда вдруг понял, что потерял дорогу. Он не расстроился и не смутился, поскольку догадался, что просто делает круг, и решил не возвращаться к точке, из которой, видимо, взял неправильное направление, а просто подойти к пансионату с другой стороны. И продолжил свой путь.