Хор больных детей. Скорбь ноября

– Черт возьми! – заорал Шэд.

С ветхой ступеньки крыльца сошел Осгуд с двустволкой в руках. Он снова прицелился в Шэда. Потянулся ко второму спусковому крючку, и Шэд отпрыгнул в кусты.

В какое же дерьмо можно вляпаться.

Мальчишка был слишком нетерпелив и в последний момент дернул дулом вверх. Выстрел сорвал кору с ближайшего дуба.

– Нет! – воскликнула Лотти. – Я же сказала, нет! Нет, нет!

– От него будут проблемы, мама! – крикнул Осгуд. – Я видел, как он на тебя смотрел!

Неудивительно, что ребенок был таким агрессивным. Теперь Шэд рассмотрел, что указательные и средние пальцы на обеих руках Осгуда срослись.

– Нет, сын, нет!

– Он один из тех федералов, о которых всегда говорит папа! Скользкие типы. Он пытается обмануть тебя, мама!

– Он не такой, он не такой! Он друг твоего папы!

– Коп под прикрытием! Или стукач властей!

Остальные дети, те из них, что ходили кругами, принялись ныть и возбужденно мычать. Двое взволнованно метались по-крабьи из стороны в сторону. Дети махали руками, неуклюже расползались во все стороны, корчились и извивались. Походило на пожар в муравейнике. Издавая рев и кошачий вой, дети зарывались в землю. В воздух полетели листья и мох. Святый Боже. С еще более жуткими звуками младенцы скользили и кувыркались друг через друга, закапываясь в землю у ног матери.

– Желтый Джи-мэн [11]! Никогда больше не приходи сюда и не строй глазки моей маме!

– Вернись, Шэд Дженкинс, – звала Лотти Саблетт. – Все в порядке, у него не осталось патронов. Вернись!

Шэд скользнул глубже в заросли и побежал на юг.

Глава двенадцатая

Она наклонилась к ручью и отпустила в поток листы папиросной бумаги.

Листки были настолько тонкими, что, напитавшись водой, подскакивали на поверхности ручья почти невидимые. На них было что-то написано, но со своего места Шэд не мог разобрать ни строчки.

Он наблюдал, спрятавшись за деревьями. Холодное жжение в мышцах заставляло его чувствовать себя так, словно он что-то успешно закончил. Пот залил глаза, и на мгновение девушка замерцала.

Скольких прекрасных юных дев можно увидеть за два дня, не ощущая себя грязным старикашкой в двадцать два года?

Или они кажутся прекрасными лишь потому, что тебе одиноко? Похоть серьезно вредит зрению. Парни в тюряге все об этом знали.

Девушка легко рассмеялась, словно кто-то разговаривал с нею, веселье достигло ее глаз, раскосых, с морщинками в уголках. Она прищурилась, точно страстная любовница, готовая распластаться и поползти вперед по полу. Шэд огляделся, проверяя, одна ли она, и никого не заметил.

– Боже, – прошептал он.

Именно так происходило в сказках и старых кантри-песнях. Тех, что, достав банджо, пели у костра, стараясь развлечь малышню. Как в книге сказок, которую Таши Клайн, запинаясь, читал когда-то вслух, особенно наслаждаясь отсутствием в ней глав.

Возможно, история Шэда была одной из таких.

Парень бредет по незнакомой роще и замечает прекрасную девушку-подменыша, которая загорает на мелководье. Они знакомятся, поначалу она неохотно обращает на него внимание, но его обаяние в конце концов побеждает. Девушка прелестнее всех, о ком парень когда-либо мечтал, и ты понимаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Девушка исчезает сквозь трещину в каменной стене, слишком маленькую, чтобы в нее пролез человек. Парень не может пойти следом, поэтому просовывает в трещину записки, в которых выражает свои восторги. Отец девушки, король гоблинов, находит одно из писем. На запястье правой руки короля сидит голубь-убийца, а в кулаке левой прячется рой мух. Король гоблинов запирает дочь в сапфировой башне и обещает уничтожить парня, если они когда-нибудь снова увидятся.

Принцесса горько плачет, слезы потоком льются из окна башни, текут по земле и достигают трещины в каменной стене. Сила печали раздвигает камни, чтобы парень мог перебраться на другую сторону. Река слез приводит его к замку. Отбиваясь от кровожадного голубя-убийцы, парень поднимается по лестнице в тысячу ступеней. Пинком распахивает дверь, и девушка бросается в его объятия.

Чтобы быть вместе, она должна отказаться от сверхъестественных сил и умереть, как земная женщина, или он должен отказаться от своей прежней жизни и исчезнуть в ином царстве.

Но прежде, чем они сделают выбор, король гоблинов готовится выпустить на род людской насекомых. Парень бросается на короля, подставляя спину под удар, и тогда голубь-убийца бьет его между лопаток и выклевывает сердце.

Из сказки не извлечешь морального урока, если в ней не отказываются от всего ради любви и не погибают за свои старания.

Когда Таши Клайн закончил читать ту книгу, он потрогал шрам от ножа под подбородком и сказал: «Черт, почему никто не может вот так вытащить мою задницу из тюрьмы? Это было бы захватывающе, чувак!»

Шэд наблюдал, как девушка опустила в ручей еще один листок бумаги и забормотала что-то, пока тот плыл по течению. В самом деле, казалось, будто она с кем-то общалась. Шэд еще раз огляделся, никого не увидел и шагнул вперед.