Хор больных детей. Скорбь ноября

Чем дольше они тянули с дракой, тем больше времени было у Зика, чтобы распалить гнев и накрутить себя. Страх уходил.

– Ничего подобного, сукин ты сын!

– Тогда зачем ты надоедал моему отцу?

– Я? Ты винишь меня? Этот ублюдок уже несколько недель льет людям в уши ложь о том, что я замешан в убийстве Меган.

Шэд напрягся и выпрямился.

– Ты считаешь, ее убили?

Зик скорчил такую гримасу, какую только смог изобразить. Его пальцы дрожали, будто он стоял перед классной доской, пытаясь начертить наступление Шермана.

– Ты чертов придурок. Ей было всего семнадцать. Ни одна девчонка не умирает просто так в тех вонючих лесах.

– Верно.

– Не смей больше так на меня смотреть. Если хочешь подраться, мы разберемся с этим прямо сейчас. Но больше не смотри на меня так. Я не виноват в том, что с тобой случилось. Что бы там ни говорили об этом ты и твой выродок-папаша. И тебе лучше не распускать сплетни по городу!

Для настоящего коварства Зику Хестеру не хватило бы характера. Шэду стало слегка стыдно, несмотря на то, что это на него напали. Стоило быть умнее. Конечно, Зик не имеет никакого отношения к смерти Мег. Он бы наследил.

– Убирайся отсюда, – сказал ему Шэд.

– Не говори, что мне делать, мальчик.

– Тебе пора успокоиться.

– Вали и держись от меня подальше, если хоть чуть-чуть соображаешь. Или я тебя изобью и брошу твою задницу валяться на шоссе, как сбитого неделю назад енота.

Шэд вздохнул. Па был прав – у Зика плохо с памятью. Тот уже начал снова играть мышцами, взвешивая свои шансы в новой атаке. Было видно, как он ощупал языком гнилой зуб, оголенный нерв отозвался болью и заставил приподняться на цыпочки.

Что бы ни собирался сказать Зик, слова его были бы крайне недальновидными. Подлыми. И речь пошла бы о Мег. Шэд отступил на шаг, словно подначивая обидчика.

Вот оно.

Зик Хестер улыбнулся сквозь всклокоченную бороду и пробормотал:

– Она так крутила задницей, сводила парней с ума. Странно, что ее раньше не прибили. Вот и живи с этим.

– Ну-ну, – сказал Шэд, схватил больную руку Зика за локоть и запястье, яростно выкрутил.

Щелчок был четким и громким как выстрел. Зик тут же впал в шок, даже не закричал. Он тяжело осел, несколько раз дернулся и зарыдал.

Глава седьмая

Когда Шэд решился наконец навестить могилу Меган, отцовского пикапа во дворе не оказалось.

В воздухе все сильнее ощущалась буря. Поднялся ветер, и его порывы проносились над пастбищами. В небе роились багровые облака, окрашивая его в цвета синяков на лицах отребья из трейлерных парков.

Начался дождь, ненадолго прекратился и зарядил снова. Прерывистый, слабый и холодный. Стволы сосен дрожали и раскачивались, склонялись, словно собираясь застонать тебе на ухо и подтвердить каждое мрачное предчувствие. «Мустанг» пересчитал все канавы на мокрой грунтовой дороге, пока Шэд добирался до места.

Он припарковался у подножия холма и вышел. Из-под дома выполз щенок и побежал навстречу, приветствуя Шэда. Ошейник Нытика был старым и слишком большим для него, но пес еще подрастет. Исцарапанные бирки звякали друг о друга, когда он принялся радостно подпрыгивать.

– Пойдем, – обратился к нему Шэд.

Он поднимался по холму к могилам матери и сестры, а щенок следовал за ним.

Солнце на западе истекало багрянцем – к вечеру быстро холодало. Ближайшая церковь, расположенная в четырех милях у подножия, напевала унылую мелодию. Шэд слышал ее раньше, но вспоминал, лишь когда она играла. Ветер гудел в дубах и время от времени заглушал колокола.

Стоя среди бурьяна, Шэд снова отметил, как сильно пострадали земли. Рощи поредели, превратились в горы валежника и заросли шиповником.

В последнее время хладнокровие и спокойствие, казалось, накатывали и отступали. Шэд понимал, что должен держать это под контролем, пока перепады его не убили. В детстве играешь в игры, которые становятся правилами во взрослой жизни. Много лет назад он даже не задумывался о таком, когда лежал потея в глубине темного шкафа и прижимался щекой к гладкому деревянному дну. Вокруг сгущалась тьма, а он продолжал углубляться в себя, надеясь поговорить с мамой. Он требовал этого разговора. И даже не предполагал, что развивает навык, который пригодится ему в тюрьме.

Стараясь сосредоточиться, Шэд завис на секунду перед надгробием матери. У твоей силы есть имя, и наступают времена, когда она может тебе понадобиться. И ты ей тоже нужен.

Встав одной ногой на могилу матери, а другой – на могилу сестры, Шэд вглядывался внутрь себя, ожидая, что вновь мелькнет рука Мег и подаст ему знак. Он разгребал мрак словно землю, покрывавшую тело сестры. Стук его сердца затих.

Мрак расступился. Шэд погружался все глубже, прислушиваясь к шепоту Меган. Он не знал, что будет, если достичь дна. Это неважно. Ты идешь туда, куда тебя зовут.

Он опустился на колени, прижал кулак к земле и задумался о том, как сильно убийцам нравится держаться поближе к жертвам, даже после их смерти. Неужели в горах столько же злобы?